Неожиданно на Никиту Николаевича налетела шумная ватага детей. Воспитательницы вели детсадовскую группу, покрикивая на непослушных малышей. Задумавшись, он шел посередине тротуара, и детям пришлось обходить его с обеих сторон. Он остановился, приподнял портфель, чтобы не мешать им, и сверху наблюдал проплывающий мимо него пестрый поток курток, пальто и шапочек. Поравнявшись с ним, один из мальчишек задрал голову, показал полиэтиленовый мешок с хлебом и громко сообщил: «Мы на пруд идем уток кормить».
Никита Николаевич улыбнулся, проводил детей взглядом и вспомнил не так давно появившуюся у него мечту. Хотел он взять несуществующего пока внука с собой на море, чтобы накупаться с ним вволю и побросать внука в набегавшие волны – всего лишь. Этой забавой развлекал его когда-то отец. Никита Николаевич хорошо помнил, как визжал от страха и восторга и требовал бросать его в морскую пучину снова и снова. С маленьким сыном отдохнуть на море так и не удалось, все время что-нибудь мешало, не позволяя спланировать летний отпуск – симпозиумы онкологов, конференции, диссертация… Жена с сыном уезжала к морю, а он оставался в душном городе и каждый день звонил узнать, как там у них дела, и выслушивал подробный рассказ о температуре воды и воздуха и ценах на черешню и абрикосы.
Мечта Никиты Николаевича могла показаться пустяковой, но лишь на первый взгляд, потому что предполагала рождение внука. События начали развиваться в правильном направлении прошедшим летом. Сын женился, и в ближайшие лет пять мечта Никиты Николаевича вполне могла сбыться. Всего каких-то пять лет, – ну шесть. И даже если внучка. Маленькую девочку, конечно, не побросаешь в морскую пучину, но накупаться вволю и с ней можно.
После мыслей о внуке и о море к Никите Николаевичу вернулись маркеры и навязчивый мотив. Напевая про себя, он вдруг услышал внутренним слухом, что «мар-керы, мар-керы, маркерымои» – это же «ве-село, ве-село встретимновыйгод». А какая там предыдущая строка в рифму? Силился вспомнить, но так и не вспомнил. После «нового года» не думалось уже ни о чем, кроме прогрессирующей заразы.
«Чем ее взять? Может быть какой-нибудь гремучей выпивкой? – рассуждал он, сам себе улыбаясь. – Если получится изобрести – Нобелевская премия гарантирована… Нине подарю шикарную шубу, комплект с натуральными рубинами. Первоклассной обуви пар тридцать на все случаи, хорошая обувь – это ее слабость. Две недели на Мальдивах в отдельном бунгало на берегу океана с личной прислугой… Сыну куплю квартиру. В клинике все кровати выброшу к чертовой матери – все! И всю сантехнику, все лифты – туда же. Кровати только немецкие, Бурмейер. Лифты бесшумные, и чтобы ходили плавно, как в онкологическом центре Тель-Авива. Туалеты прикажу переоборудовать, чтобы любой больной мог себя обслужить…»