– А где ваша машина, Никита Николаевич? – услышал за спиной голос Рустама.
– Сегодня она мне не нужна.
– Тогда я скажу, что ваше место можно занять?
– Занять мое место? – поразился вопросу Никита Николаевич. – В каком смысле?.. А, ну да, конечно… Ты не составишь мне компанию? Давай выпьем с тобой, есть хороший повод.
Поняв, что сказал, рассмеялся. Дворник не знал, как себя вести.
– Мы не пьем, Никита Николаевич, вы же знаете.
– Очень жаль.
Никита Николаевич пристально посмотрел в растерянные глаза Рустама, окончательно смутив его, и направился к подъезду.
Пока поднимался к себе – устал и постарел. В прихожей удачно метнул шляпу, и она повисла на рогах оленя. Портфель бросил в угол. Освободился от плаща и пиджака, прошел в спальню, лег поперек кровати на живот, разбросал в стороны руки и тут же уснул, успев задаться вопросом «как сказать Нине?».
В комнате царил полумрак. Фонарь со двора добивал сюда мягким желтым светом. Прохладный ветер через открытую форточку плавно колыхал тюль, отчего по потолку волнами двигались расплывчатые тени.
Они лежали, наблюдая за игрой теней, и молчали. О чем говорить?
Он хотел было, но передумал. О чем? О том, как он себя чувствует? Сколько можно… Отвратительно он себя чувствует. Боли все усиливаются и усиливаются. Казалось бы – куда больше. Он уже не встает, стремительно худеет, требует постоянного ухода. Лучше бы они его не кормили, честное слово. Для всех кроме сиделки превратился в ненавистную обузу. Сын потратил три дня отпуска, чтобы дать ей отдохнуть, и уехал счастливым. При расставании даже не сумел этого скрыть. Невестка звонила каждый день с одной целью – узнать, когда ее Виталика отпустят домой, она соскучилась. И – между прочим – у него отпуск.
Жена тащит этот воз из последних сил. Спросить, как у нее дела на работе? Зачем? Она будет мучиться, рассказывая и понимая, что ему это совершенно не нужно, потому что он уже бесконечно далек от всего этого.
Он давно ей сказал, что не надо ждать, когда это случится. К чему эти мучения? Надо продолжать жить. Она еще энергична и привлекательна. Достаточно того, что спит в одной с ним комнате и не высыпается из-за этого изо дня в день. Наняла хорошую сиделку – и достаточно, сделала великое дело, теперь он не плавает в собственном дерьме. На импортные анальгетики потратила целую зарплату – и больше ничего не надо. Спасибо тебе, дорогая.
Сон не идет. А надо бы уснуть, пока действует укол. Он хорошо это усвоил.
Хрумкнули пружины матраса. Нина повернулась в его сторону.
– Как ты?
Ритуал перед сном. Невозможно от него уклониться, как ни старайся.