Пропажа нашлась, а наши интересы всегда лежали далеко от взрослых разговоров.
Вот и сейчас матросики ныряют в реку, готовые, кажется, прорыть тоннель вдоль её дна. Пароход всё больше и больше сдает «назад, малый ход». И еще немного, и за борт готовы были прыгнуть добровольцы из числа пассажиров. Хотя команда старалась не шуметь, но дерганый, рваный ход парохода разбудил некоторых пассажиров, уснувших после ужина. Один, взъерошенный со сна, дяденька подошел к проводницам, шушукающимся на лестнице, подальше от кают. Когда он понял, с чем связано «ученье», то спросил:
–А Ваше «ученье» не с тем ли пацанчиком связано, что спит в дорожке. При мне залезал?
Когда моя белая, как полотно мамка вытаскивала Вовку за ноги, он не мог понять, чего все собрались около него. Наш друг понёс его, разоспавшегося от сытных бабушкиных пирогов в папкину каюту.
Пароход уже набирал ход. Стекла в окнах кают потихоньку дребезжали радостную мелодию.
К нам бежала кастелянша с ключами от свободной каюты. Отец на мостике что-то говорил матросам. Те были горды своим речным братством. Потихоньку всё утихомиривалось. Вовка так до конца и не проснувшись, сладко дрых в «нашей» с ним ночной каюте.
И мамка, без сил упавшая на моё место в этой каюте, впавшая в целительное забытьё, не заметила, как я счастливо улизнула к отцу на вахту.
Запасной тулуп ждал меня. Мягкая кожаная лавка в капитанской рубке была в моём распоряжении. Я высунула из тулупа только свои глаза и взлохмаченный «чуб».
Рулевой крутил штурвал. Папка о чем – то разговаривал по переговорной трубе с машинным отделением.
И вновь из глади реки чудесным образом появляются приветливые бакена. Мои любимы плицы тихо поют гимн воде и пароходу.
Я прикрыла глаза, и створы с бакенами стали мигать всё ярче и чаще.
А снизу доносилось:
–Спи-и! Плиц-плиц!
Начиналась новая капитанская вахта.
Но всё когда-то или заканчивается или начинается. Закончилось моё последнее гостевание у деда с его бабушкой.
Мое царское пальто, их подарок, лежит в свертке, рядом со всеми нашими вещами, приготовленными мамкой, чтобы не оставить их на пароходе. И моя школа из некоей неопределённой и незнакомой мне зоны нависла надо мной необходимостью добровольного списания из рейса.
Шли последние дни августа перед моим поступлением в школу.
Нам с мамкой и Вовкой предстояло впервые покинуть пароход задолго до конца навигации.
Мы шли в порт приписки.
На следующий день мы втроем сошли на дебаркадер перед отходом парохода дальше в рейс. Мы долго машем отцу и всем друзьям руками под «Прощание славянки», несущееся с парохода.