Свистящий кипятком чайник, прервал мои воспоминания, возвращая в теплую атмосферу учительского дома. Довольная дочка показывала папе готовый рисунок. Рисунок зеркалом отражал внутренний мир ребенка. Дети в песочнице строили башенки, на детской площадке мальчишки гоняли мяч, парень дарил девушке цветы, машины подмигивали прохожим габаритными огнями, детское солнышко теплым желтым карандашом румянило лица довольным горожанам. Удивительное педагогическое чудо моей Юлии Сергеевны не поддаётся мышлению взрослого человека. За неполные два часа общения с ребенком, она успела вдохнуть частичку своей творческой души. Через десять лет краски моей дочери рисовали джунгли, Швейцарию, райских птиц, жителей океана, дождь в окне. Ребёнок начал участвовать в художественном оформлении интерьера, дизайне нашего сайта. Художественное училище имени Грекова, ждет свою ученицу после девятого класса. Но это потом. А сейчас Юлечка провожала своего гостя, под присмотром грозных африканских масок, висящих в коридоре. Положив мне по- матерински руку на спину, чуть ниже шеи, она вдруг ответила на мой глубинный тайный вопрос. «Ты знаешь, а ведь она тебя любит». Её авторитет был для меня абсолютен, как если бы об этом мне сказала сама Она. Гвоздём воткнулась долгожданная фраза в моё неокрепшее от потрясений незрелое сердце. На гвоздь повесили табличку: « Любит!». Это была третья, последняя рана. Вот как она почувствовала, что этим летом в августе, я увижусь с Ней?!
Спасибо, Юлия Сергеевна, что научили меня любить!
Глава третья: Он.
Сгущались сумерки. Тянули за собой ночь. Одеялом накрывала она горы, сосны, прозрачные ленты ручьёв. Наш палаточный лагерь ежился, и укрывался этим одеялом. Ночи везло, у неё было одеяло – а у меня нет. И мне предстояло ежиться и мерзнуть до утра, постепенно обрастая теплой густой шерстью. Понятно откуда берутся горные Йети – это одичавшие заросшие туристы. Должен сказать тебе, дружище Иисус, что это был последний день моей свободы. Свободы от любви. И любовь пришла и вдруг теплым ветром высушила запотевшие стекла моей скачущей жизни. Изменила зрение, переключила выключатель со «смотреть» на «видеть». Чуть позже, с наступлением этой ночи в Архызе. А пока я кипел, и крышечка на чайнике чуть слышно гремела. Игорёк заметил:
–Чего ты кипятишься, что случилось?
–Одеяла исчезли, вот и согреваюсь!
–Да ты что? Как исчезли? Ты же сам мне отдал их ночью. Вон они висят на веревке, загорают.
Одеяла тихо набирались солнечной теплотой, готовились к ледяной ночи.
–Как сам отдал! Когда?