Волга вновь дарила речные запахи прохлады, постепенно собирая и записывая события России на цифровые диски плоских волн, блестящих золотом, от самых истоков ручья до грандиозной дельты, и складывала свои знания на хранение в Каспийское море. История мировых океанов не имеет доступа к этому морю, нет смеси информационного поля. Возможно, от этого Россия имеет свой особенный, индивидуальный путь развития в новеллах мировой цивилизации. Это же наша Волга! Всё записывает река, не стесняясь, без цензуры. От рабского труда бурлаков до наемного труда Алеши Пешкова. Крепчали плечи Алёши, росла сила в твердых руках богатыря, бегали цепкие глаза по событиям жизни, развивая память гения. И вырос из Алешки Максим Горький – художественная глыба революции. Никого не боялся силач, ни царя, ни Ленина, ни Сталина. Над всеми гордо реял Буревестник! Вот и посмотрим, кто победит – политика или литература в огненной лаве возвращения традиций отечества. А пока Горького одолели только Лев Толстой и Александр Пушкин, да любители настоящей литературы, с наслаждением читая его книги.
Легкий вечер падал с неба, мешая прохладу воздуха с прохладой воды. Аккуратная, теплая плитка набережной грела, делилась бесплатным теплом. Ограда вдоль реки мягко отталкивала желающих случайно искупаться. Ветерок зазевавшись, периодически налетал на ветки деревьев, думая, что трусит плодовые сорта. Тщетно, яблочки на них не росли, поэтому газоны были чистыми. Мягкий плеск царицы рек убаюкивал уставшие за день катера. И я слегка разомлел, уморившийся в последние годы, в долгой погоне за достойной заработной платой и бонусной мотивацией. Сердце лентяя опять требовало сиесты. Я вспоминал улицу Максима Горького в родном городке. Именно там, в маленьком каменном доме, старого фонда коммунального пережитка, в скромной, комнате с непомерно высоким потолком, наполненной запахом вареной кукурузы мы смотрели с Ней фильм. Единственный наш общий фильм, и конечно до безумия романтичный. С каждой секундой я вплетал себя и Её в сюжет картины. И вот какой сюжет получился: мы приняли решение и стоим рядом на крыше небоскреба. Два ангела одетые в черные костюмы. Николас Кейдж прыгает ради своего врача, а я ради своего. Наши врачи так похожи между собой, почти как две капли: Мег Райн и Она. Мне повезло, я разбился сразу, ведь я не ангел; не повезло герою Кейджа, его судьба сложилась, ещё трагичней, чем моя – погибла девушка, ради которой он прыгал с небес. Как давно это было и как ярко я переживаю эти моменты. И не отвертишься, не забудешь; ведь в каждом городе есть улица или парк имени Максима Горького. Вдруг внезапно, возвращая меня на улицы города, как удар тока, что-то впилось между лопаток. Вобрав в себя сутулую спину, я резко отскочил. Не мама ли снова следит за моей осанкой? Но нет, передо мной стоял двухметровый Петр Алексеевич, да ещё на высоком каменном постаменте и помахивал своей боевой тростью. Нет, не перепутай, дружище, не земляк с Украины, а другой, настоящий царь – Петр Алексеевич Первый! Вот и мой каменный гость, у которого наоборот, сам я случайно оказался в гостях. Допрыгался романтик, что-то сейчас будет. Пушкина рядом нет, здесь он и в помине не бывал, придется держать ответ. Как же может Астрахань без Петра Первого? Никак! А ведь я подумал о царе в тот первый приезд, тогда его ещё здесь не было. Вот же разиня! За спиной плеснула Волга, готовя свои воды для записи очередной истории идеалиста.