Наконец очнулся Петр Алексеевич от своих размышлений и изрек:
–Хватит бродяжничать, вторую такую как Она не найдёшь, только зрение испортишь, да нервы разболтаешь до истерик. Возвращайся в семью!
–Хорошо, Ваше Императорское Величество, я подумаю над Вашим высочайшим изъявлением,– ответил мой посмелевший голос.
–А это не совет, а царский указ! Пиши заявление по собственному желанию!
Вот и всё, попался Дон Жуан, мои поиски завершились, да с женской дружбой тоже придется распрощаться. Расставаться со свободной жизнью, скрывая её под мотивами успешной карьеры совершенно не хотелось. Но повторять судьбу пушкинского героя было бы совершенно глупо. Можно сказать, что легко отделался. Говоря медицинским жаргоном: «просто пронесло». Последний вечер добровольного рабства в системе наемной корпоративной этики. Моя любовь, наконец, признав поражение перед достойным соперником творения Петра, завтра вернется домой. Я царапал на бумаге заявление и всё равно злорадствовал над волей царя. Мы, холопы, всё равно умнее вас! Узнай Николай Первый, запретивший строить здания в Санкт-Петербурге выше Зимнего дворца, в каком сейчас городе построено самое высокое строение в России, перевернулся бы в своем склепе! Хорошие продажи государственной корпорации «Газпром» за границей и внутри страны, позволили построить самую высокую штаб квартиру не только в Санкт-Петербурге и в России, но и во всей Европе! Огненный вихрь голубого пламени из бетона, металла, пластика и стекла взметнулся в небесную канцелярию. Симбиоз народного достояния и эффективного сырьевого бизнеса, победа в сражениях за ресурсы публичных акционеров с насмешливой иронией укрепляет национальный патриотизм в простом и доверчивом сознании толпы зевак. Четыреста шестьдесят два метра «Лахта Центра» смеются над императорскими запретами! Сегодня Пётр Первый оказался прав, иногда в принятии сложных решений нужен совет опытных и жестких людей, побеждающих свои страхи и растерянность. Очередной тяжелый камень свалился с души и булькнул в речной воде. Откуда они берутся, эти камни, видимо, что то не то с моей диетой? Перейду на рыбный рацион, да раков.
Свободным и слегка потрясенным, возвращался я домой, меняя волжский речной бассейн на донской. Опять ответы на вопрос о наших с Ней отношениях остались с троеточием. Всё – параллельно друг другу мы окунулись в наши раздельные, далекие семейные жизни. Она на северном полюсе, я на южном, и между нами бескрайний человеческий русский хаос любимой Родины. Большой просторный чемодан личной жизни начал наполняться предметами первой необходимости: кредитами, недвижимостью, машинами, гаджетами, интернетом, инвестициями и модными вещами в шкафу. Иногда приобретались вещи попроще: дети, любимая работа, новые друзья, учителя. И как обычно, совсем уже ненужный хлам: учеба, путешествия, творческие интересы, успехи, удача, здоровье и счастье – именно то, без чего сегодня вполне можно обходиться в поисках своего места под солнцем. Одним словом, с годами чемодан неимоверно рос и тяжелел, пришлось привинтить колесики, чтобы удобней было таскать за собой. Но сны оставались не тронутыми жизнью. Многие остались о Ней и не исчезали. Всегда яркие, красочные, чувственные. Иногда реалистичные, иногда смешанные с фантасмагориями, с родным домом, с Родиной, с Санкт-Петербургом. Сны даже подумывали обратиться за помощью к Зигмунду Фрейду, да боялись, что закатают человека в смирительную рубашку и отправят носителя на принудительное лечение, как алкоголика или наркозависимого, вот и помалкивали. Так продолжалось несколько лет, и вопрос о сути моей любви к Ней утонул бы без ответа, как тот маленький мальчик в городском озере из моего детства, не успевший растерять своей детской наивности во взрослой жизни. А о тебе, дружище, я даже и не вспомнил бы.