Цыганка закурила, отгоняя от себя тяжёлые воспоминания, взяла левую руку Игоря и повернула её ладонью вверх.
–Жизнь у тебя длинная будет и счастливая. То, что раньше было, забудь, собери в мешок и утопи в проруби, в речке, чтоб теченьем унесло.
–Разве можно утопить память? – спросил Игорь.
–Нужно, – твёрдо сказала цыганка, – извлеки урок из прошлого и отпусти его. А если будешь постоянно копаться в себе, вину свою взращивать, да думать, что всё могло быть по–другому, то затянет тебя в этот омут всецело, не выберешься.
Она внимательно посмотрела в глаза собеседнику и продолжила:
–Ты был в этом омуте, сам знаешь, о чём я говорю, но проведение послало тебе Даньку, и это будет не единственное дитя в твоём доме. Жизнь тебе путь указала, ступай смело, всё хорошо будет.
И он ушёл, а она осталась и долго ещё смотрела вслед удаляющейся машине, даже когда та исчезла из виду, оставив за собой клубы пыли. А потом повернулась и медленно зашагала к дому, повторяя, как заклинанье: «Боже, дай здоровье и счастье сыну твоему, Даньке, и сохрани его от бед».
Машина Игоря петляла между рытвинами и ухабами просёлочной дороги, похожей на полигон для испытания вездеходов. Иногда ему казалось, что если бросить её на обочине и побежать напрямик через леса и поля туда, где ждут его Настя и Данька, то он сможет добраться до них гораздо быстрее. Ах, как не терпелось ему рассказать Насте, что Данька – родной, родной по крови. А это значит, что никто теперь не вправе отобрать у них этого ребёнка. Один-единственный тест ДНК покажет: Данька сын Игоря, ведь Игорь и Святослав – генетические копии друг друга.
Олимпиада устало бросила сумку на пол, закрыла за собой дверь. Три дня они с Лидией провели в Псково-Печёрском монастыре. Лидия настояла на этой поездке, видя, как подруга совсем пала духом. Перед праздником Светлой Пасхи Олимпиада приняла крещение. Этому предшествовали два дня разговоров с духовным наставником, отцом Иоаном. Седовласый старец больше слушал, чем говорил, но каждое слово его было сильнее, чем многие главы книги.
Он не корил Олимпиаду за все ошибки, о которых она сама ему поведала, но помог распутать клубок хитросплетений, которыми наградила её судьба за последний год.
На прощанье старец сказал ей:
–Запомни: Господь милосерден. Он не наказывает нас. Всё, что происходит с нами, даётся нам не за что-то, а для чего-то. Нам только нужно разгадать для чего. И тогда всё станет просто.
Олимпиаде не пришлось долго копаться в себе, чтобы понять, для чего ей даны были все испытания и потери. Для прозрения. Только потеряв сына, и оставшись в окружении того, что она больше всего ценила в прошлой жизни (картин, антиквариата и прочей шелухи), Олимпиада смогла понять, что была слепа.