Я обошел школу и нашел вход на площадку, все там же и все так же. За столько лет никто не додумался заделать дыру в заборе, оно и понятно. Я добрался до входа в мастерскую трудовика, а оттуда до подсобки музыкального класса. Школа пахла также. Ничего не менялось. Только в воздухе звенела тишина. Будто эхо голосов школьников, которые только недавно были тут, но уже покинули ее стены. Каждый шаг гулко отдавался внутри и я прибавил шаг. Дверь была приоткрыта. Я постучал.
— Коля? — голос моего наставник теперь звучал ниже и грубее. Но все было таким же как я и помнил.
— Это Волков, Михал Саныч, — я прошел в тесную комнату, наполненную запахом спирта, старой бумаги и невыносимо тяжелого скрипа от каждого моего шага. Я и тогда сбежал сюда. Когда умер Рома, когда я не мог спасти никого и даже себя.
— Волков? — на меня смотрели все те же глаза учителя в обрамлении морщин. — Какими судьбами, сынок?
Михал Саныч обнял меня и на меня дохнуло старостью, сыростью и моим прошлым.
— Да в гости заехал. Дай думаю загляну.
— Это правильно сделал, — учитель присел на стул и достал непонятно откуда взявшуюся бутылку водки. — Садись, выпьем.
— Я не… Я за рулем, Михал Саныч, — я присел на табуретку.
— Ой, да ладно тебе, завтра поедешь, чай не на пожар торопишься? — он усмехнулся и придвинул мне стакан. Пить мне не хотелось. Хотелось бросить и сжечь все свое прошлое прямо тут в этой самой комнате.
— Не на пожар, но надо ехать.
— Давно не заглядывал, — он похлопал меня по плечу. — Как жизнь сложилась? Женился наверное?
— Не женился, работаю.
Я пришел сюда изливать душу, но не мог. Учитель знал все, он видел все и он помнил все? И как я плакал и как пил водку прямо тут и орал, что мне нужно сдохнуть. Что он сейчас сидел во мне? Того самого тупого подростка, который косячил на каждом шагу и требовал, чтобы все его принимали таким какой он есть? Хотя он сам не понимает какой он есть?
— Зря не женился. Баба нужна тебе.
— А кто сказал, что у меня бабы нет, — я усмехнулся. Михал Саныч завел свою любимую шарманку.
— Баба нужна в сердце, а не только в кровати, Артур, — он покачал головой и опрокинул залпом стакан с водкой.
— А где же ваша баба в сердце?
— Один я остался, Артур и никого не пустил больше внутрь.
Я замолчал. Я много чего мог не знать о своем учителе и его жизни.
— Понятно.
— А ты все успокоения ищешь? Нашел?
Я выдохнул и посмотрел на свою гитару.
— Не нашел.
— Простил?
— Не простил.
— Артур, ты так и не повзрослел. А ведь столько времени прошло, — он улыбнулся мне только глазами и наполнил свой стакан. Я сглотнул.