в будущем буду следить за собой в теперешнем. Прямо так и происходит. Где-то там, впереди я уже смотрю эту запись и вижу себя в этот момент.
Сегодня работать было тяжело. Я выпил «Американо», впрочем, как и каждое утро, и это не дало желаемого результата, поскольку организм привык к регулярной порции. Тогда я выпил еще «Эспрессо» и разум слегка прояснился.
Я понял, что не выдержу еще одной такой ночи и на перекуре позвонил другу. Сразу после приветствия я спросил:
– Слушай, ты не хочешь сегодня ко мне в гости приехать?
– Ты что, мне ж завтра на работу.
– Так останешься на ночь и поедешь на работу прямо от меня.
Костя засмеялся:
– Ну и как ты себе это представляешь? Я работаю рядом с домом, а ты живешь в другом конце города.
– Ну да… – Я замешкался.
– Давай уже завтра, все-таки пятница.
– Завтра?
– Ну. Бахнем по пивку или коньячка даже возьмем.
Костя выдержал паузу. Он хотел пойти проверенным путем – поддержать меня после расставания с Катей теплой беседой и алкоголем. Я ничего не отвечал.
– У тебя все нормально? – спросил он между прочим.
Я не хотел говорить об этом по телефону. Я огляделся, мне казалось, что меня подслушивают.
– Да так себе… – ответил я. – Кое-что произошло… Как раз хотел об этом с тобой поговорить.
– Что случилось? – насторожился он.
– Слушай, а давай я приеду и мы встретимся. А переночую у родителей.
– Хорошо… Точно не хочешь рассказать?.. То есть, ты там как?..
– Давай все при встрече.
Мы договорились на конкретное время и я положил трубку.
До конца дня я был рассеянным, в чем меня не преминул упрекнуть сотрудник.
– Ну что ты такой медлительный?
А потом:
– Ты какой-то странный сегодня.
И я понял, что ярлык повешен, и теперь, что бы я не делал, все будет выдавать мою странность, работать на образ, уже сформировавшийся в голове у сотрудника, по крайней мере сегодня. А значит, я могу больше не притворяться, делая все как обычно, могу вполне законно отдаться новому образу, в котором меня хотят видеть.
Юра вообще любил налепить вокруг себя ярлыков, чтобы как можно больше предметов и событий идентифицировать по шкале своего восприятия. Насколько я помню, он никогда не утверждал, что его ярлыки верны и как-то связаны с общепринятым мнением, в отличии от Кости, который часто предполагал, что он – «голос народа». Для него куда важнее было определить – нравится ему это или нет. И он очень любил делиться своим мнением с окружающими, не раз, я думаю, приобретая это самое мнение прямо во время беседы.
«Эта музыка классная, а то вообще дерьмо… Этот коньяк хороший, а вот тот… ну… так себе… Картошка «фри» хорошая только в Макдональдсе, больше нигде такой нету… не тот вкус.»