– Притом руки не в грязи, а просто пришел с работы и не успел помыть их после кнопок лифта и поручней метро, которые мацают все… Ну не в депрессию конечно, она всегда быстро отходила, но в тот момент это для нее вдруг становилось таким важным. – Я покачал головой. – Такая вот педантичность, хотя в некоторых вопросах она была даже не аккуратной. Вот, например, пыль никогда не протирала. И ее вещь какая-то могла быть уже не новой, и не первой свежести, но все равно ее нельзя было трогать руками, ты представляешь? Такая вот педантичность вместе с таким неряшеством в одном флаконе.
Да… – задумчиво сказал Костя. – Блин, а я то думал, что первый признак педантичности у барышень – это постоянно вытирать пыль.
Он засмеялся.
– Та у них всегда все по-разному, – ответил я. – И ты понимаешь, если у нее сейчас такие заскоки, то что будет в сорок лет? Обычно с возрастом лучше не становится.
Я замолчал и сперва почувствовал облегчение от того, что сумел все-таки поделиться. Но тут же последовало разочарование, поскольку мои мысли, вслед за высказанными ситуациями, стали заполнять оттенки и частности, широкий багаж контекста. И все это просто не способно преобразоваться в слова, а я лишь передал наброски проблемы.
Некоторое время мы молча пили пиво. Костя достал из кармана пачку соленого арахиса, раскрыл и начал жевать. Предложил мне, я отказался. Я ощутил какую-то скованность по рукам и ногам.
– А что там на других записях? – спросил он.
– Не понял.
– Там же ж были другие записи на дисках. Ты не досказал, что там снято.
– А… та на самом деле ничего особенного, все в том же духе, – ответил я.
Вранье! Там периодически появлялся человек с плавящимся лицом, мелькал красный плащ. Но сами записи действительно не отличались от остальных.
– По-моему, четыре сьемки, – продолжал я. – Одна велась с окна подъезда утром и вечером, когда я шел на работу и возвращался домой. Потом одна где-то возле базара, я там просто проходил мимо. Короткие записи, просто слежка. – Я запнулся от того, с какой легкостью это произнес.
– На одной есть даже мы с тобой! – Я сделал вид, будто только что об этом вспомнил.
Видимо, я пытался снизить эффект беспокойства, и возможно, придать нотку юмора к данной ситуации.
Друг удивленно взглянул на меня.
– Похоже камеру прицепили на дерево, а мы сидели рядом на скамейке и о чем-то трындели.
– И мы не заметили камеру? – спросил Костя.
– Так она ж наверняка маленькая, – ответил я.
– А давно эта запись сделана?
– Судя по дате – около четырех лет назад.
Костя хотел что-то сказать, но потом его остекленевший взгляд обратился внутрь.