Костромин-отец переправил его на тот берег и показал, где спрятана лодка, чтобы он смог вернуться. Было уже начало октября, когда он достиг Туры. Уже оттуда позвонил домой матери и сообщил ей, что жив и здоров. Заодно попросил её выслать по почте его паспорт на адрес красноярской гостиницы. Паспорта пришлось ждать несколько дней, но он всё же сэкономил немало времени, ибо смог на самолёте добраться из Красноярска в Ленинград, который уже назывался Санкт-Петербургом.
Дома он оказался ранним утром. Мать бросилась обнимать его и обливать слезами. Она умоляла простить её – он умолял простить его. Лишь теперь он понял, как она дорога ему, невзирая на все обиды и противоречия. Однако не мог долго оставаться с ней. Вечером уже выехал в Москву. Решил всё-таки начать учёбу, пусть и с небольшим опозданием. В Главном корпусе так и не заселился, ибо рейзенского золота хватило, чтобы снять однокомнатную квартиру в столице.
В январе 1992 года, после первой успешной сессии, он вылетел в Цюрих. Разыскать родственников было дело нелёгким. В Цюрихском университете преподавал известный русский профессор, чьи родители были среди пассажиров «философского парохода». Его семья наверняка должна была поддерживать связи с другими эмигрантскими семьями. Паша рассказал ему свою историю, и тот свёл его с представителем одной знатной русской фамилии, который, в свою очередь, познакомил Пашу со своим дедом. Старику было больше ста лет. Он лично знал Николая II и был одним из немногих оставшихся живых свидетелей тех событий. Он почти ничего не слышал и едва мог говорить, однако помнил, где живут Белогорские.
Это были внуки двоюродного брата Пашиного деда. Они жили под другой фамилией, но старые друзья знали, кто они на самом деле. После официального объявления о распаде СССР они ждали, что кто-то из Белогорских явится за деньгами, и были готовы к этому. Оказалось, они не только свято чтили обет, данный их дедом князю Дмитрию, но даже пустили деньги в оборот и приумножили его состояние. Старейшины острова, как выяснилось, сильно недооценили масштаб этого состояния. На том самом счёте в швейцарском банке хранилось около восьмидесяти миллионов швейцарских франков!
С помощью генетической экспертизы Павел подтвердил своё происхождение, и все эти деньги достались ему. Каких-то четыре месяца назад он спал под мостом, накрывшись коробками, подрабатывал грузчиком на красноярском вокзале, умирал от голода и холода в глухом лесу – и вот в одночасье стал богачом, получил сумму, на одни лишь проценты от которой мог жить безбедно до самой смерти! Он тут же приобрёл акции нескольких крупных компаний, чтобы капитал продолжал расти.