Раз в месяц на остров прилетал самолёт, привозивший продукты и деньги на социальные выплаты. Открылся магазин, который работал до шести вечера с обеденным перерывом. Островитяне получили паспорта. Постоянно прилетали торговцы, предлагавшие различные товары. Один из них продал большинству жителей спутниковые тарелки – и на Рейзен пришло телевидение. Слуги больше не хотели ничего делать. Теперь они ждали, пока всё за них сделает правительство, и негодовали, что правительство делает недостаточно. Видели по телевизору, как живут люди в Америке или хотя бы в Москве – и завидовали, и возмущались, и требовали всё больше. Молодёжь подалась на Большую землю, мужики стали пить, нравы на острове распустились.
Рейзенские старейшины отправились в столицу, а затем и в Европу в поисках людей и организаций, борющихся за возрождение в России если не монархии, то хотя бы культуры и духовности. Находили и вкладывали в них средства. Всё рейзенское золото разошлось на эти загадочные проекты, ни один из которых не имел успеха, на бесконечные перелёты и гостиницы, встречи и совещания, где роскошь шла впереди целесообразности. Тем временем картины великих мастеров и другие национальные ценности, хранившиеся на Рейзене, увезли оттуда и разместили в столичных музеях.
Полотна островных художников никого не интересовали, как и симфонии островных композиторов, и романы островных писателей. Старые аристократы вымерли, их дети и внуки всё меньше уважали их идеалы, всё больше стремились к внешнему лоску при зияющей внутренней пустоте. Всё, за что боролись их деды семьдесят лет, всё, что пытались сохранить здесь, оказалось не важно и не нужно. А важен и нужен лишь комфорт и материальный достаток. Сила государства уже не измерялась суммой достижений гениальных учёных и творцов искусства, полководцев и реформаторов, но лишь суммой благополучия его граждан.
Большевизм пал. Случилось то, о чём рейзенцы грезили столько лет. То, ради чего они основали свою общину. Наступил день, который они столько раз проживали в своих мечтах. Но они совсем не ожидали того, что за этим последовало. Они ожидали чего угодно – что их будут гнобить и преследовать, сажать и расстреливать, травить в лагерях и тюрьмах, осыпать клеветой и запрещать цензурой. Думали даже, что их могут разбомбить и стереть напрочь с лица земли. Были готовы принести любую жертву за свои идеалы и ценности. Они были готовы ко всему. И лишь одно не приходило им в голову: что их просто-напросто никто не послушает. Что они просто-напросто будут всем безразличны.