— Как дела?
— Упахалась… — на этот раз буркнула, практически с мычанием. Даже ссутулилась. — Сегодня столько пар было, так преподаватель загрузил, еще и на доставках потом мозг один заказчик вынес. А вы как? На смену?
— Да… Дура Слониха опять выспаться днем не дала, а мне в ночь, блин.
Простой и бесхитростный сосед, рабочий продуктового склада, он же и грузчик. Добрый, не конфликтный, никогда не мог отстоять свое право на сон с шумной Гулей.
— Слышала, она в ноябре к сыну поедет. Всем поспокойнее станет.
И улыбнулись друг другу с пониманием. Хотела уже шагнуть в коридор, как сосед спросил:
— Как жених твой, скоро обратно?
— Пока контракт не заключат с заводом, не приедет.
— Скучаешь?
— Конечно.
— Скажи ему, пусть пальтишко тебе новое купит. Носишь на рыбьем меху, как еще не синяя. Ты это, знакомиться приводи, а ему втолкую как за невестой ухаживать надо.
Тут я не просто улыбнулась, а даже посмеялась. И ушла с площадки.
Домой я возвращалась всегда в девять или позднее, чтобы не попасть в «горячие» часы на общей кухне или душевых. Меньше контактов, лучше, чтобы совсем никого. Но именно сегодня я собрала всех — и вахтерша не отлучилась с поста, и сосед курил, и Гуля, как на зло, пересеклась со мной прямо в коридоре. Слонихой ее называли из-за веса и болезни ног.
— Ирочка, как родители? Как их здоровье?
— Здравствуйте. Да все также, соответственно возрасту, но хорошо.
— Улетела ни свет ни заря, и домой поздно…
— Куда дела денешь? — Перебила я, стараясь не затягивать. — И день пролетел.
— А я котлет нажарила час назад. Будешь?
Их дух царил во всех помещениях, не только на кухне, она могла и не говорить, что приготовила. Но от одной мысли о еде, замутило.
— Спасибо. С удовольствием бы! Только у родителей наелась, не влезет.
И нырнула к себе, с облегчением закрыв дверь и оставшись одна. Как полосу препятствий прошла, — на сколько бы еще хватило игры в нормального человека, если бы хоть кто из них задержал? Лицо болело. Зубы занемели от фальши. Хотелось расплакаться. Дважды глубоко вдохнула, смогла успокоиться и почувствовать что-то сродни счастью от того, что я в своем убежище.
Моей норке, каморке, коробочке — маленькой комнате в девять квадратных метров, где нашлось место кровати, столу, стульчику на колесиках и одежному узкому стеллажу. Ни уюта, ни особой обжитости здесь не было, — чашка, ложка, книжка. Смена одежды и белья запрятана на полке, как и единственное полотенце. Зубная щетка, коробочка с мылом, — жили в шкафчике в душевой, расческа и анимофон в сумке, а красный чайник на кухне, — вот и все вещи.