Дом был просторным, с богатой отделкой, да ещё и банк, по завещанию, выделял хозяйке сумму ежемесячно на проживание. Так что она могла позволить себе жить безбедно. В свои полные сорок лет женщина выглядела намного моложе.
Она не стала заводить постоянного любовника, но устраивала раз в неделю вечеринки. Как эту. Просто, мило, по-семейному, если опустить некоторые аспекты. Это вошло в моду и в других домах, но у Сел можно было отдохнуть во всех смыслах.
– Генри, друг, ты всё отмалчиваешься. Представляете, когда я увидел его в холле военного ведомства, подумал, что мне привиделся призрак. Я же сам видел, как его накрыло взрывом на тех проклятых холмах Мон-Сен-Жана! После бомбежки мы облазили все окрестности, я сам лично копался среди трупов и осматривал раненных в телегах и палатках, но нашел лишь кисет с гербом Пембруков. Вернее, то, что от него осталось. Небольшой кусочек синего бархата со львом. Я тогда чуть с ума не сошёл, не зная, как показаться на глаза твоего деда. Он ничего оказался. Крепкий старик. Прожил ещё почти год. Я ездил на его похороны два месяца назад. А тут нате, появился собственной персоной. Ты всё отмалчиваешься. Не хочешь поговорить о том, где был, чем занимался? Обидно, знаешь ли.
Последние слова лорд Кэмпбелл произнёс с горечью, стукнув раскрытой ладонью по столешнице. Вторую руку он прятал. Там не хватало двух пальцев. И на лице был шрам, пересекающий высокий лоб и бровь. Он прикрывал шрам отросшими волосами, хоть он и не портил его мужественного лица. Но светский красавчик в прошлом, теперь он считал себя уродцем.
– Прости, Алекс. Ничего интересного рассказать не могу. Я проснулся однажды утром и понял, что ничего не помню. Даже своего имени. Несколько шрамов на теле и всё. Женщина, у которой я оказался дома, сказала, что нашла меня у своих. Выхаживала больше двух месяцев. Прятала ото всех, не зная, кто я. Боялась, что пустят в расход. Незачем рассказывать о моей жизни без памяти. Последние полгода я работал учителем в небольшом пансионе для мальчиков.
– Вот как? Что помогло тебе вспомнить всё? – поинтересовался лорд Гордон Флеминг.
Я и не заметил, как вокруг нас сгрудились все. Невольно заёрзал на месте, чувствуя себя неуютно.
– Как-то задержался в городе, по делу, попал под дождь и простыл. Однажды проснулся после затяжной лихорадки с чётким осознанием того, кто я, и что мне надо торопиться домой. У меня накопилось немного денег за время работы. Выехать, правда, сразу не смог из-за болезни. Дорога до первого порта, первый же отправляющийся до берегов Англии корабль. Снова дорога. И вот я здесь. Ты, кстати, Алекс, первый человек, которого я узнал.