— К-как? Как отвечать?
— Не жизнью, не бойся, — скривился я, и закрыл окно. Проветрилось, вроде. — Но отработать придется! Нику сейчас везут в казино, где ей придется славно потрудиться пару веселых месяцев. А тебе придется ее поддерживать!
На другом конце трубки повисла тишина.
Осознал?
— Но ее же там…
— Будут трахать! Так не насиловать же, еще и денег приплатят. Ее и заставлять никто не будет, девочки добровольно работают. Все, как Вероника и хотела: секс и деньги, — пожимаю плечами. — А тебе придется на время смириться, что общие знакомые будут невысокого о тебе мнения.
— С-справедливо, — отвечает Георгий. В голосе его паника, стыд и… облегчение.
Еще бы!
Отключаюсь, и отбрасываю телефон на диван. Наконец-то!
Марина притихла, все еще огорчена. Может, взять ее куда-нибудь? Развеяться?
Дверь из комнаты открылась. На пороге стоит Светлячок. С вещами.
— Андрей, — всегда звонкий голос звучит хрипло. — Ты ведь говорил мне тогда, по дороге в столицу, что я не обязана долг отрабатывать? Надеюсь, слово ты свое сдержишь, и держать меня не станешь. Уверена, что не станешь. Это все.
Не понимаю.
Хватаю ее чемодан, дергаю на себя, вырывая ручку из слабых пальцев.
— Что все? Марина, я уладил все, успокойся!
— Я рада, — бесцветно, мертвым голосом отвечает. — Отдай чемодан, пожалуйста. И я спокойна. Не для того я вещи собрала, чтобы ты, как в дурной мелодраме бежал за мной. Просто я ухожу, довольно!
В голову ударяет. Словно со всей дури об стену бьют. Сжимаю кулаки, разжимаю, снова сжимаю… и пугаю этим Марину.
— Марина, сядь. Пожалуйста! — повышаю голос, пытаясь докричаться. — Что произошло, и чего тебе довольно?
— Отношений этих довольно.
Да что с ней? Почему она такая неживая? Встряхнуть бы, чтобы снова прежней стала, но еще больше испугаю.
— И почему тебе их довольно? Сама же хотела…
— Не этого, — перебивает, морщится. — Не отношения у нас, а… дерьмо собачье!
В сердце колет. Или в душе, если она вообще существует?
Почему-то больно слышать это. И больно от того, что уйти хочет. Привык? Или…
— Что не так? Объясни? — контролирую голос, чтобы тише звучал.
— Это уродство, Андрей. И ты ведь это сам понимаешь, — смотрит мне в глаза, взгляд не отводит. Как мужчина с мужчиной разговаривает. Не как раньше. — Просто секс — приятный, и я не жалею. Даже несмотря на это видео не жалею о том, что было. Но было, и было, хватит! Ни к чему это не приведет, ведь нас только секс и связывает. Никаких чувств, никакого сочувствия. Ничего, и я не могу так.
Делает шаг назад, забыв про чемодан, отброшенный мною к окну. Словно и нет меня больше в ее жизни.