ГЛАВА 8
Я решила не спорить, и послушно села напротив Громова. Вероника — еще одна официантка — бросила на меня возмущенный взгляд, и я лишь пожала плечами. Бедняге теперь придется бегать в одиночестве по всему кафе, ведь я прохлаждаюсь, а Крис за барной стойкой.
— И почему ты опять недовольна?
— С чего ты взял?
— По лицу видно, — Андрей приподнял бровь, показывая свое отношение к моему настроению.
— Прости, сейчас натяну улыбку, и буду радоваться. Дай минутку только, чтобы я прочувствовала свои потери от этого вечера, — не сдержалась я. — Видишь ли, основной заработок официантки — чаевые, а сидя с тобой я ничего не заработаю. Все, минута прошла, видишь, улыбаюсь!
Я изобразила на губах голливудскую улыбку. Почему-то я думала, что Громов велит мне прекратить притворяться, но он лишь кивнул.
— Так лучше.
Издевается?
— И какой же разговор привел тебя в это прекрасное кафе в такой расчудесный вечерочек? — ласково пропела я.
— Соскучился.
— Утром виделись, — напомнила я, и начала помогать подошедшему Армену расставлять блюда. Да, конечно, в эту минуту я не официантка, но мне еще работать в этом кафе. Андрей пришел и ушел, а мне потом отдуваться.
И на кого Армен принес столько еды? Нас двое, а не пятнадцать за столом.
— Через неделю поедешь со мной в столицу, — неожиданно произнес Андрей, и я поняла, что это и есть важный разговор.
— Нет, — покачала я головой. — Не поеду. Поиграли, и хватит.
— Ты забыла наш разговор?
— Не забыла. Я поняла, что сглупила. Знаешь, когда человек отдает долг, он знает, сколько должен. А я не знаю, сколько тебе задолжали родители. Условия договора сомнительны, и я не собираюсь всю жизнь быть у тебя на побегушках! Мы даже срок не обговаривали. И, если уж на то пошло, разбирайся с моими родителями сам. Они — взрослые, и раз уж натворили дел — пусть разгребают!
Выпалив все это, я почувствовала облегчение. Да, надо было сразу же сказать это Андрею, а не мямлить ерунду. Ведь условия нашего «договора» и правда продувные.
Громов, кажется, ожидал услышать от меня все, кроме того, что я сказала. Он искренне удивился, и смотрел на меня с… с жалостью?
— Вижу, любишь ты своих мать с отцом! И договоренности соблюдаешь также, как и они…