Я возмутилась.
— Родителей я люблю, несмотря на все их недостатки. А про договоренность — я уже тебе объяснила. Ты меня врасплох застал со своим шантажом, и я только сейчас сообразила, что это надувательство какое-то.
— Солнышко, — без улыбки сказал Андрей, обратившись ко мне, как всегда не назвав моего имени. — Ты, кажется, обманулась из-за моего доброго к тебе отношения. Ты хоть что-то про меня знаешь? Я тебе очень не советую меня злить, итак терплю твои выходки. Скажи-ка, дороги ли тебе твои родители? «Надувательство», как ты выразилась — это про вашу семью. Твои мать с отцом обманули моих… подопечных, выразимся так, и я компенсировал их долги. Но они его решили не возвращать, так теперь еще и ты. Слово дала, слово взяла обратно… Может, мне поехать к Марианне с Эдуардом? Только в этот раз разговор будет серьезным, и доброе отношение я уже гарантировать не могу.
А вот теперь мне стало не по себе. Наверное, только сейчас я осознала, что передо мной не просто молодой мужчина, про которого ходят неясные слухи про его отношения с законом, а действительно — человек, связанный с криминалом. Я сглотнула, и отпила кофе из стакана, скрывая замешательство. Язвить, острить и грубить резко расхотелось, итак уже накуролесила…
Но почему Громов не осадил меня раньше? Ведь я именно потому и позволяла себе такое поведение, потому что он мне это позволял. И даже поощрял, как мне кажется. Вот я и обманулась — не вязались у меня в голове слухи о нем, и то, каким я видела Андрея своими собственными глазами.
Теперь увидела. Вроде, ничего такого и не сказал, но мороз по коже.
— Ты угрожаешь мне… убийством моих мамы и папы?
— Не так радикально. Но свои деньги, которые они мне задолжали, я смогу выбить очень легко. Ведь есть неплохая квартира, которую можно продать, или отдать в счет долга.
— Эта квартира принадлежит Артему! — возмутилась я. — И мать с отцом не смогут ее продать, закон не позволит.
Андрей презрительно отмахнулся от моих слов.
— Поверь мне, свое я всегда получаю. По-хорошему, или по-плохому. Не заставляй меня выбирать второй вариант — тебе не понравится.
Ненавижу! Ненавижу, когда мне не оставляют выбор! Разумеется, мне придется согласиться, но и условия обговорить не помешает. Все же, родителей я люблю, хоть и не разделяю их… жизненные интересы, скажем так. И они меня любят — в этом я была уверена всегда. Да, по-своему: эгоистично, инфантильно, и иногда их любовь больше похожа на ненависть, но при всем их образе жизни, когда я серьезно заболела — мама с папой нашли немаленькие деньги, чтобы отвезти меня в Израиль. И после операции, когда я очнулась, мама держала меня за руку, а отец сидел на кушетке — осунувшийся и измученный.