Голос совершенно не слушался от застывшего возбуждения, тело горело, покрывалось мурашками и капельками пота.
— Давай, Аня, кончи для меня, — услышала голос Тимура сзади, а после почувствовала усиленное давление на клитор. Я ахнула и взорвалась, задрожала всем телом и сжала руками постель сильнее.
— Да, да, да, — кричала я, чувствуя импульсы экстаза, разливающиеся по телу.
Тимур задвигался сильнее и прерывистее, вколачивался в меня сильными рывками и, кончив, прижался всем телом. После вышел из меня и, обняв за талию, лег рядом.
— Все нормально? — тут же пришел в себя мужчина. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — сквозь улыбку ответила я.
— Ничего не болит? — обеспокоенно продолжил Тимур и положил руку мне на живот.
— Все в порядке, — засмеялась я и повернулась к мужчине. — Я беременная, Тимур, а не больная. С Давидом все было хорошо, а я ведь и ведра носила и… — запнулась, увидев, как Тимур изменился в лице. — Прости.
Он сел на кровати и опустил голову.
— Прости, — я села рядом и прикоснулась к его спине, нежно погладив ее.
— Я стараюсь, Аня, — глухо говорит он. — Правда, стараюсь. Ты хоть знаешь, чего мне стоит вот так себя вести? Я ужасный человек, Аня. Я ломал людей, я… — он замолчал.
— Ты хороший, — убедительно произнесла я. — С нами очень хороший.
— С вами, — он кивнул. — Я стараюсь, Аня, стараюсь.
— Я знаю, — тихо ответила я и пожалела о том, что вспомнила о беременности вдали от него. — Ты теперь сможешь все контролировать, — заверила его. — Мы рядом.
Я сто раз пожалела о том, что сбежала. Да, Тимур непростой человек, но ведь он любит меня, я уверена в этом, а еще я наверняка знаю, что он любит Давида. И нашего будущего малыша, будь он мальчиком или девочкой.
— Завтра приедет моя мама, Аня, — он вздохнул. — Она побудет здесь некоторое время, пока все не уляжется. Она ничего не знает о прослушке, да и вообще… не очень довольна нашей свадьбой. Я поговорю с ней, но… веди себя так, как подобает моей жене, даже если мать будет что-то говорить.
Я замерла. Не хотела видеть ее здесь после того, как она привезла в дом Тимура его, якобы, невесту. Но и отказать не могла, потому что понимала: это время самое опасное для нас всех. И для меня, и для Тимура, и для наших детей. Точно так же может пострадать его мать.
— Я постараюсь свести наше общение к минимуму, — пообещала я, хотя совершенно не была уверена в том, что у меня получится.