— Знаю, — Дитмар грубо обрывает ее. — Только поэтому и оставил тебя в живых, хотя за такие фокусы убивают.
Дитмар разворачивается к брату.
— Не нужны они Стасу, — произносит он четко. — Я на твою реакцию хотел посмотреть, брат. А Стасу они только, как ниточки к нам с тобой нужны.
Дитмар поднимается с места и вбивает сигарету в пепельницу.
— Ладно, на самом деле время есть. Я жду своих ребят, как приедут, будет видно на какой отпор мы способны. Дом этот не засвечен, можно здесь день перекантоваться, дальше смотреть будем, — он указывает ладонью в нашу с сестрой сторону. — Ты старшая, да?
— Да, — я киваю.
— Арман тоже меня однажды от пули закрыл, — он с усмешкой кивает на то, как я закрываю собой Яну. — Но я не собираюсь стрелять в твою сестру, так что расслабься. Яна, — зовет он. — Пойдем.
Он делает шаг к нам, обходя стол, но Яна не двигается. Я же рефлекторно выбрасываю ладонь вперед и отсекаю ее от Дитмара. Он чертовски пугает меня и я не могу допустить, что он уведет мою сестру.
— Не злопоупотребляй моим терпением, — с рыком произносит Дитмар, приближаясь. — Быстро поднялась и пошла со мной!
Я хватаю сестру за локоть, когда та повинуется и начинает отодвигаться, чтобы выйти из-за стола. Я не даю ей двинуться дальше и поворачиваюсь к Арману. Только Дитмар оказывается быстрее, он подхватывает Яну за плечо и тянет наверх. Я поднимаюсь следом и едва не опрокидываю стол, стаканы звенят, а я больно бьюсь об край, всхлипывая.
— Дитмар! — взрывается Арман, вставая из-за стола.
— Отпусти ее! — я злобно кричу в лицо Дитмара. — Хватит! Она не вещь!
— Рот закрой, — холодно бросает Дитмар и смотрит на меня так, словно я первая женщина в его жизни, которая посмела кричать на него. — Не влезай в дела, которые не знаешь.
— Не угрожай ей, — отзывается Арман, который оказывается рядом. — Мне плевать на ее сестру, но с моей женщиной не говори так.
Арман бросает на меня напряженный взгляд и немой просьбой просит не обострять. А у меня пульс стучит в висках, где-то глубоко я понимаю, что Дитмар в чем-то прав. Яна обманывала его и чуть не подставила под пули, он зол и то, что он оставил ее в живых по правилам их жестокого мира — это настоящее чудо. Почти благородство, которое я никак не могу приладить в его грозной и темной фигуре.
Я вижу перед собой хищника, свирепого и опасного. И не жду от него ничего хорошего. Хотя, может быть, я просто плохо его знаю? Арман тоже производит тяжелое первое впечатление. Может, и Дитмар такой? Или это глупая надежда испуганной девочки, которая во мне сейчас проснулась?