— Да блять, вези сюда этого хирурга! Срочно, сука, срочно! — орет Дикий в трубку.
— Договорился? — холодным тоном спрашивает Ровный.
— Да, будет.
— Когда?
— Через час.
— Ему пизда через час, — с раздражением говорит Ровный. — Ждать слишком долго, да и кровь не останавливается. Что делать, блять?
— Наложить жгут, — командует Ровный. — Остановим кровотечение.
— Давай. Неси шнуровку.
Всего несколько секунд мне требуется для того, чтобы закричать:
— Нет.
Ровный, Дикий и остальные парни с удивлением поворачиваются в мою сторону и приподнимают брови.
— Нельзя шнуровкой.
— Чего? — тут же переспрашивает Ровный. — Ты врач, что ли?
— Медсестра, — признаюсь я. — Можно я посмотрю рану?
Ровный и Дикий переглядываются, после чего я получаю молчаливое одобрение в виде кивка головой. Подхожу ближе и осматриваю ранение в плечо. Арман, кажется, без сознания. Я быстро ощупываю пульс, убеждаюсь в том, что он есть и осматриваю место ранения.
— Давно его ранили?
— Пару минут назад. Тут недалеко от клуба, — говорит Дикий.
— Нужно срезать ткань, я не могу понять, есть ли повреждение вены или артерии.
Я тянусь рукой к одежде, но меня тут же одергивают словами:
— Тебе нельзя его трогать.
— Ему необходимо срезать одежду, к тому же я уже прощупала пульс. Если вы хотите спасти его, я должна это сделать.
На лицах мужчин застывает молчаливая борьба. Что Дикий, что Ровный, не знают, как правильно поступить, а я не хочу медлить, потому что если задето хоть что-то, я не уверена, что смогу чем-то помочь.
— Пусть делает, — неожиданно говорит Арман, и я даже подпрыгиваю от неожиданности, потому что думала, что он не в сознании.
— Найдите еще спирт, перекинь, чистые бинты, жгут или ремень.
Я говорю спокойным ровным голосом, беру ножницы и начинаю срезать одежду. Свитер прилип к ране и мне приходится действовать аккуратно, хоть и быстро. Я освобождаю рану от одежды, слегка надавливаю по краям и понимаю, что крови много, но не так, как было бы при повреждении вены. Все мои манипуляции сопровождаются скрипом зубов мужчины, на что я стараюсь не обращать внимания.
Я выдыхаю и пытаюсь взять себя в руки, не нервничать, потому что дрожащие руки это плохо. Через пару секунд мне приносят все, что я просила. Я промываю руки спиртом, распечатываю бинт, смачиваю его перекисью и протираю кожу вокруг раны. Слегка надавливаю и убеждаюсь, что кровотечения, как такового нет, да и Арман в сознании.
— Это единственное ранение? — спрашиваю, а сама осматриваю мужчину на предмет других ран.
— Единственное.
Я киваю, обрабатываю рану и накладываю давящую повязку для предотвращения дальнейшего инфицирования.