— Сейчас, — хрипит Арман, поднимаясь с кровати. — Я слышу, мать твою! Хватит стучать!
— Арман! — из-за двери слышится встревоженный голос Ровного.
Арман накидывает на голое тело брюки и открывает дверь.
— Какого черта?
— Надо уезжать, — бросает Ровный.
Он проходит внутрь, бесцеремонно вталкивая Армана в комнату, и закрывает за собой дверь. Смотрит на экран своего сотового, забрасывает его в карман пиджака и заводит руку за спину, доставая вместо телефона оружие.
— Срочно, Арман! Одевайся и бери ее, у нас есть пять минут, не больше!
Я едва успеваю натянуть джинсы и кофту, как меня грубо хватают за руку и тянут на выход. Я ничего не понимаю, но стараюсь делать так же, как и мужчины: прижимаюсь к стенке и как можно тише передвигаю ноги, хотя получается у меня как у слона в посудной лавке.
— Ты уверен, что здесь никого? — голос Армана звучит тихо, но спокойно.
— Нет, — Ровный мотает головой.
Я едва различаю их шепот и чувствую, как внутри разливается неприятный холод страха. Тело начинает трястись, как в лихорадке, зубы постукивать друг о друга и любые попытки успокоиться не дают результата. Когда мы спускаемся вниз на парковку, мое рваное дыхание и бешеный стук сердца, кажется, эхом разносится по периметру.
— Катя, — Арман прижимает меня к стене в углу, пока Ровный осматривает все впереди. — Прекрати трястись, как заяц, все будет хорошо, — он успокаивающе проводит рукой по щеке, но я не могу сосредоточиться на чем-то, кроме мысли о том, что все кончено, что через несколько минут моя жизнь закончится.
Перед глазами возникает темная пелена, а паника захлестывает с новой силой. Я трясусь и не могу успокоиться, потому что примерно представляю, что значит бежать с оружием. У тех, кто нас будет преследовать, тоже оружие. И нет никаких гарантий, что в погоне за свободой я не получу пулю в спину.
— Катя, — голос Армана едва пробивается через замутненное страхом сознание.
— Арман, нужно уходить.
— Знаю, твою мать! Знаю! — кричит он и пытается что-то сказать мне.
— Оставь, — шепчу, — оставь меня, Арман.
Я сама не знаю, что несу, но сил бежать и скрываться у меня нет. Мои ноги будто прирастают к полу, а в груди сжимается что-то болезненное, не давая сделать вдох.
— Арман, пошли.
На мгновения сильные руки пропадают с моего тела. Я слышу громкую ругать, нецензурную брань, после чего оказываюсь в воздухе. Не сразу понимаю, что нахожусь на руках Армана и меня куда-то несут. Пара мгновений и в нос ударяет запах кожи, а тело касается чего-то холодного, но мягкого.
— На хрена ты это делаешь, — злой голос Ровного не заставляет себя ждать.