Царапины намного глубже остались где-то под грудной клеткой. Арман чувствовал, будто его разрывает изнутри. Он видел ее страх. Сам не боялся, но ее слезы, особенно те, которые она сдерживала, разъедали… Он был рядом с ней, и она все равно боялась. И она была права.
Она, черт возьми, была права. Он не мог сейчас дать ей стопроцентную защиту.
— Целый? — Дикий заговорил первым, выступив к Арману навстречу.
Арман кивнул.
— Как остальные? — спросил он.
— Трое ранены, один труп. Но считай повезло, — Дикий хмыкнул и бросил взгляд на Катю, которую заметил на кровати у стенки.
Арман увидел, как во взгляде Дикого отразились ярость и презрение. И похоть.
— Что по клубам? — Арман выступил вперёд, чтобы закрыть Катю собой. — Мне нужны люди на севере и как минимум пятеро ребят на посту в Трешке.
— Думаешь, начнут душить поставки?
— Я бы поступил так, если бы захотел задавить одного из игроков.
Дикий согласился кивком.
— Сделаю. А насчет клубов… напали сразу на два, по остальным пока спокойно, там усилили смены и выкинули всех новичков. От греха подальше, нет времени проверять.
— Хорошо. Правильно.
Арман дал еще несколько распоряжений, приказал отчитываться Ровному и выставить две машины охраны по периметру.
— Мы здесь не задержимся, — бросил Арман. — Переждем сутки и поменяем адрес.
Он разговаривал ровным уверенным голосом, но чувствовал злое напряжение, которому было тесно в небольшой комнате. Слишком много мужчин, инстинктов, адреналина, жажды крови. Катя оставалась виновницей в глазах его людей. Им было плевать на доводы, особенно после ночи, когда погиб еще один друг и едва не лишились жизни трое других. Но Арман ничего не говорил в ее защиту, любые слова звучали бы оправданием и сделали бы его лишь слабее в их глазах.
Вожаки не оправдываются.
Их либо слушаются, либо забивают толпой.
— Я знаю, кто это, — Арман подошёл к столу, чтобы найти пачку сигарет. — Кто решился на войну.
По лицу Дикого прошла чёрная волна, которая не понравилась Арману.
— Стас. Это он.
— Почему он? — голос Дикого звучал возбужденно.
— Потому что я до сих пор жив. Я как-то спас ему жизнь, так что убивать меня он не будет. Хочет забрать все и унизить, чтобы я не вздумал возвращаться в дела.
Глаза Дикого забегали. Он хотел что-то сказать, но не решался спорить. Это было на него не похоже, в порыве эмоций Дикий обычно забывался и мог перейти черту, а тут ничего. Он выглядел потерянным и одновременно возбужденным.
Арман отвернулся от него и посмотрел на часы. Он ждал Ровного, которому действительно доверял. И ждал, когда приедут другие парни, с костяком Дикого меньше всего хотелось ночевать под одной крышей. Лучше вообще без охраны.