Я вот сижу и пишу всякую чушь. Мне интересно — а из этой чуши, пролетающей повседневно, из этого мелкого мусора мысленного, из пылинок в воздухе, роящихся в луче домашнего света, из мелочности, которая — наш удел… из этого — получится?
Что получится?
Ну, да-да-да! — то же самое, — съебаться.
Ускользнуть. От этого невидимого беззвучного прибоя серной кислоты, — волна за волной растворяет наше тело и дух. И ещё один прибой бьется о стены изнутри — удар за ударом, удар за ударом — ЧТО-ТО ВНУТРИ — как написал Женька. Изнутри рвётся наружу.
Может, они рвутся друг к другу — эти два океана? Может, это всё — один океан, разлучённый такой вот мусорной плотиной? и смертью он мстит нам за эту разлуку? сносит плотину?
а перед этим долго сносит башню.
Ну, поехали!
Наш сосед по двору — восьмидести-с-лишним-летний дядя Петя — однажды поделился со мной странным мигом. Он — Телец, еврей и лучший золотарь всех времён и народов. Правда, это его сантехническое реноме — в прошлом. С тех пор, как из-за катаракты стал слепнуть его единственный глаз. А второй глаз, вместо которого он носит стеклянный недурственный evergreen, Петя проиграл в карты на чердаке в послевоенном бандитском городе. Он его проиграл, а потом пригрозил ментами бандюгану, выигравшему этот глаз. И бандюган вынужден был купить Пете очень недешёвый по тем временам глазной протез. Правда, для непосвящённых есть совсем другая история: Петя потерял глаз на войне и в доказательство, в воздухе — прямо перед носом у всяких проверок счётчиков — потрясает инвалидской книжкой.
Купленной в незапамятные годы.
Он очень органично входит в роль.
Но не зарывается: о боях никогда не рассказывал. Он только пользуется всеми инвалидско-ветеранскими льготами.
Ничего личного — стриктли бизнес. Мы с женой каждый год поздравляем его в День Победы.
Просто букетик дешёвых нарциссов.
Ему очень приятно. Несмотря на нынешнюю полуслепоту, он — по-прежнему гроза всех окрестных мусорок. Наш двор изнывает от добра, натасканного Петей. Тонны картонных ящиков, бутылок, палых веток и стволов, железок, диванов, кроссовок, треснувших унитазов, тюбиков из под красок (через дорогу художественная школа), металлических труб, холодильников, проводов и проволок, школьных парт… Его жена Маша тайком выносит по вечерам кое-что — то, что может слабая женщина — обратно на мусорку. Но старается оттащить это хотя бы за несколько кварталов. Иначе на следующий день Петя притарабанивает всё обратно. А если же он ловит на этом Машу, то двор пару дней сотрясается от мата. Соседи поговаривают, что в его многочисленных — всегда запертых — сараях есть даже разобранный немецкий танк.