А вы решили, что у Верунчика завязался роман с простым советским парнем? Я и сам был бы рад, если б Прорицательница остановила свой выбор на земляке. Но, как говорится: любовь зла — полюбишь и… представителя потенциального противника.
Впрочем, какой из Билла потенциальный противник, если, со слов Веры, он ниже меня ростом, имел пару приводов в полицию за вождение машины без водительского удостоверения, вылетел со второго курса Гарварда за неуспеваемость и вообще был очкариком, помешанным на компьютерах и программах. Короче — натуральный гик.
Одно утешение, что фирма, основанная Вериным хахалем, умудрилась заключить контракт и впарила свою ещё неготовую программу крупнейшему американскому производителю и поставщику аппаратного и программного обеспечения. О чём это говорит? Хотя бы о том, что у парня есть мозги, и он не будет у Веры клянчить деньги.
Ну, хорошо, в контракте фигурировала не программа, а операционная система — это всё-таки разные продукты, а значит и сумма существенно больше. И, тем не менее, мне кажется, что в сделке не обошлось без мамы Билла, которая стоит во главе исполнительного комитета самой крупной в мире некоммерческой организации. При чём здесь мама парня? А при том, что комитет она возглавляет совместно с двумя очень влиятельными руководителями компании, которой её сыночек и втюхал операционку.
В общем, видимся мы теперь с Верой редко — я в туре, а она то в кооперативе, то в Австрии, а теперь ещё и в США зачастила. Бывает, конечно, что мы пересекаемся, но происходит это обычно на кухне моего дома, куда девушка не забывает заскочить позавтракать и поделиться со мной новостями.
— Слышал, что в Америке твоего протеже чуть не застрелили? — уплетая приготовленную Гошей яичницу, поинтересовалась Вера, — В Нью-Йорке эту новость на каждом углу обсуждают.
— Это ты сейчас о ком? — приподнял я одну бровь, показывая свою заинтересованность, — У меня в Нью-Йорке двое знакомых — Леннон да Высоцкий, который сейчас вроде как у бывшего советского танцора живёт.
— О Ленноне, конечно же, — не переставала работать вилкой Вера, — Я читала, как Джон в твоей истории погиб. Здесь он повторил день своей смерти минута в минуту, разве что в "Дакоте" кровью не истёк, а просто зашёл в вестибюль и заявил консьержу, что в него стреляли. Затем дождался приезда полицейских, отдал им своё пальто, из которого позднее извлекли четыре экспансивных пули тридцать восьмого калибра, и удалился в свои апартаменты, заявив во всеуслышание: — "Гуманоиды, оказывается, честнее землян и да здравствуют инопланетяне!"