"Во всем эта Крыса виновата, и ее Аверс" - подумала Эска, не в силах оторвать взгляда от молодого лица оружейника, от его граненых очерченных глаз, жесткой угловатой линии губ, - черт, таких живых и одновременно таких холодно строгих. И голос... проклятый голос, звучащий, как металл, обернутый в бархат.
- Тавиар, ты мог бы выполнить одну мою просьбу?
- Любую, Эска. Что пожелаешь.
- Произнеси вслух, - Рыс.
- Как? - Дрогнули его брови.
- Рыс. И еще... расстегни воротник.
Последняя просьба, помимо своей необычности, к тому же была нескромна. "Но я же не прошу его раздеваться...", запоздало смутилась Эска. Тавиар откинулся на спинку стула, скрыл мелькнувшее недовольство.
- Тебе одновременно, или в порядке очереди?
- Мне все равно.
Оружейник начал с воротника. Не застегнутый наглухо, он стал казаться более раскованным, и даже Эске стало легче дышать. Не надолго.
- Ты ради этого меня попросила? - Спросил Тавиар и повернул к ней шею той стороной, где черная змейка Миракулум свернулась тонким кольцом. Знак один в один, как у Рории Иргили.
- Да...
- И что ты теперь думаешь?
- Значит, ты тоже? Ты был там?
Тавиар засмеялся. Очень легко засмеялся, и как бы в это Эска не верила, но он смутился.
- Это давняя мальчишеская глупость. Я не стану скрывать, что в свое время был не слабо влюблен в женщину, которую ты знаешь, - в Рорию. Тогда мы были почти детьми, мне было восемнадцать лет, а ей семнадцать, и случилось так, что именно она стала первой, на ком мой отец попробовал перемещение в прошлое. Рория каждый вечер, как и ты, засыпала на десять минут, а возвращалась, став старше на годы...
- Что-нибудь уже выбрали? - Прервал официант.
- Чуть позже. - Сказала Эска, даже не повернув к нему головы. - И что?
- И именно поэтому она стала отдалятся от меня. Она слишком окунулась в это путешествие, настолько, что перестала совсем интересоваться своей жизнью и людьми, которые ее окружали. Единственное, что ее привело в чувство, - это Миракулум. Пережив его там, Рория вернулась и навсегда отказалась путешествовать. Знак появился у нее на шее, и значимость его была высока. Избранный человек... - Тавиар вздохнул. - Одним словом, я потерял свою девушку. Но сдался только после последней попытки разуверить ее и вернуть, - я сделал себе такую же татуировку, как у нее. Пришел, и сказал, что вот он, Миракулум, что это всего лишь рисунок... и не может какой-то знак на коже, какое-то дурацкое клеймо встать между нами. Мне думалось тогда, что это очень сильный был ход. Разве не смешно?
- Нет. Не смешно.
- Я закрываю эту змею, по многим причинам: во-первых, я не люблю татуировки, считаю их вульгарными, во-вторых, мне стыдно за то мальчишество, в-третьих, лишнее напоминание о Рории мне ни к чему.