– Великолепно! А с французского мы переведем на английский, немецкий, итальянский, голландский, шведский и на русский. За все это я могу предложить триста двадцать тысяч долларов, примерно по тысяче долларов за каждую страницу. Ваше Величество не имеет ничего возразить против назначенной суммы?
– Ничего…
– Порядок уплаты следующий: треть я вношу в момент подписания условия, следующую треть – через шесть недель и, наконец, последнюю треть – по окончании рукописи. Возражений со стороны Вашего Величества не имеется?..
– Нет…
– В таком случае, когда вам будет угодно подписать условие?
– Да хоть сейчас…
– Прекрасно! Я захватил с собой готовый текст и чековую книжку.
– Вы очень предусмотрительны, господин Ван-Брамс!
– Ваше Величество, нельзя иначе! Необходимо ловить момент! Настроения меняются…
Этот «заказ» доставил Адриану большую радость. Весело, как никогда еще весело за последнее время, говорил он Бузни:
– Вот где можно будет отвести душу!.. В этих воспоминаниях!.. И вообще очень интересный труд… Я уже увлечен… А затем, затем, подумайте, Бузни… Это первые деньги, заработанные мной по-настоящему!.. И более чем кстати! Деньги нам нужны весьма и весьма!..
– Я так счастлив, так счастлив, как если бы это был мой собственный успех! – сиял Бузни.
– Да? – как-то значительно спросил Адриан, всматриваясь в него и прибавил задушевно, тепло:
– А знаете, милый Бузни, я виноват перед вами… Виноват…
– Чем, Ваше Величество? Чем? Наоборот, я всегда был так обласкан… И в лучшие дни, и теперь, в изгнании…
– Видите, бывали моменты, когда я сомневался в вас. Иногда мне казалось, что в тяжелую минуту вы можете… можете меня покинуть… Действительность же показала совсем другое. И вот я чувствую себя виноватым и каюсь…
– Ваше Величество, в данном случае виноваты не вы…
– А кто же?
– Я! Вернее, моя внешность! Бывают подлецы, мошенники и предатели с необыкновенно честной благообразной внешностью. И бывает совсем наоборот. Люди, более или менее порядочные, – от рождения, от Господа Бога загримированы какими-то темными личностями. И вот я, именно я, из этой второй категории. Лишний раз очарован благородным мужеством Вашего Величества…
– Мы обязаны всегда сознавать свои ошибки… А вот что, Бузни. У вас бисерный почерк. Не согласитесь ли вы писать под диктовку мои воспоминания. Так гораздо скорее пойдет…
– Соглашусь ли я? – с жаром воскликнул Бузни. – Это для меня будет таким наслаждением!..
Тратить на себя, на свои удовольствия в тех условиях, в каких он очутился, Адриан считал едва ли не преступлением. С грустью наблюдал он и слышал, и читал в газетах, что русская финансовая родовая знать живет широко, мотает деньги, кутит, украшает своих жен и любовниц бриллиантами, а русские офицеры, такие же самые беженцы, как и они, здесь, в этом самом Париже, влачат нищенское голодное существование в тяжелом физическом труде на заводах.