Когда фронт стал вторым, пусть и вынужденным, домом, произошла череда сиюминутных событий, которые среди всего смывающегося, страшного, что хотелось поскорее стряхнуть с себя, отложились в темных ранящих лабиринтах памяти не как отдельное воспоминание, а как день, череда ощущений. Батальон здоровых живых мужчин поднялся в атаку, а их начали косить из пулемета. Все лежали, раненные и убитые вперемешку, в неразберихе перевернутости. Умирали за жизнь, еще не зная, что это такое. Обо всем еще только читали в книгах. Немцы били, не прекращая огня, додавливая. Неожиданно из траншеи выскочила сначала одна медсестра, потом вторая, третья… Они стали перевязывать и оттаскивать раненых, даже немцы на какое-то время онемели от изумления. К концу побоища многие легли рядом с застывшими солдатами, но спасли несколько человек каждая. Некоторые, весящие вдвое меньше рослых мужчин, одновременно тащили за собой поочередно сразу двух солдат. Формы на медсестрах всегда в крови, брюки разорваны или истерты до дыр на коленях. Порой девушкам не верилось, что когда-нибудь можно будет встать и идти по земле, а не ползти. Это была мечта.
Во время этого кавардака Влада подползла к одному солдату и заметила, что его рука совсем перебита, болтается на жилах. Солдат стонал, черный от земли и крови, искаженного лица не разобрать. Ему нужно было отрезать конечность, а у Влады из сумки, теребящейся на боку, выпали ножницы, пока она пробиралась через усеянное рытвинами поле, тыкаясь подбородком в мертвечину. Пришлось зубами перегрызать мякоть и делать перевязку, чувствуя во рту вкус сырого человеческого мяса. Затем она, слыша повсюду грохот орудий и визги раненных только что вперемешку со стонами истекающих кровью давно, потянулась за личным оружием пострадавшего. Иначе пришлось бы отвечать перед командованием, почему потеряла драгоценную винтовку.
Потери среди медиков переднего края занимали второе место после потерь в стрелковых батальонах. В начале войны наградами не разбрасывались. В сорок первом был издан приказ номер двести восемьдесят один о представлении к награждению за спасение жизни солдат: за пятнадцать тяжелораненых, вынесенных с поля боя вместе с личным оружием – медаль "За боевые заслуги", за спасение двадцати пяти человек – орден Красной Звезды, за спасение сорока – орден Красного Знамени, за спасение восьмидесяти – орден Ленина.
Когда соседки Влады по землянке укладывались спать, измученные до одурения, Алена, девушка, с которой у Влады, в отличие от других, было что-то общее, вытянула исцарапанные ноги под казенным одеялом и, смотря в потолок, совсем как умершие бойцы, сказала: