Подумав ещё, Семён Геннадьевич из верхнего выдвижного ящика достал электронный тонометр, приладил манжету на левую руку чуть выше локтя и нажал на кнопочку. Хитрый аппарат зажужжал, и кожу сдавило так, как никогда не получалось у братков.
– Твою налево!
Ещё три захода, и на маленьком табло высветилось «150/110». Нет, с таким давлением в качалку нельзя – вперёд ногами из неё вынесут. В клинику по похудению? Засмеют. Годами зарабатываемую репутацию потом вовек не восстановишь. Куриная грудка так куриная грудка.
В дверь постучали. Она была не заперта, но без позволения никто не смел зайти. Быстро, насколько это позволяли пальцы, ставшие в последнее время до омерзения неловкими, Семён Геннадьевич содрал с себя манжету и затолкал тонометр обратно в выдвижной ящик.
– Заходи!
Большинство людей чуть ли не на коленках вползали в эту комнату, подобострастно глядя на Семёна Геннадьевича, и только два человека смотрели ему прямо в глаза. Один из них сейчас возвышался над столом.
– Мама просила спросить, что ты хочешь на ужин.
Людка вот уже двадцать лет была рядом с Семёном Геннадьевичем, имела всё что захочет, вот только деньги её нисколько не испортили, и она по-прежнему готовила сама, да и вообще держала всё домашнее хозяйство на своих плечах. И лишь в последнее время позволила нанять себе несколько помощников – здоровье уже было не то. Но кухню она отказывалась отдавать кому бы то ни было.
– Хорошо что зашёл, сынок! – Иногда Людкина нелюбовь звонить по телефону была на руку. – Скажешь маме, что всё что угодно, только не куриную грудку. Сынок, у меня дело к тебе есть.
– Слушаю.
«Сынку» не так давно исполнилось тридцать пять, и на Семёна Геннадьевича он нисколько не был похож. Даже в молодости. И дело было не только во внешности, хоть и жаль – было бы лестно знать, что ты когда-то выглядел так же эффектно и привлекательно. Валера был очень высок, строен, в меру мускулист, темные волосы были настолько густы, что ему бы позавидовала любая красавица (и тем более уже почти совсем лысый Семён Геннадьевич), а взгляд, казалось проникал в самую душу. Но не только это отличало отца и сына. Валера с детства был спокойным и рассудительным и всегда думал перед тем, как что-нибудь сказать или сделать. Семён Геннадьевич же предпочитал действовать и только потом разбираться с тем, что уже успел наворотить.
Всё объяснялось просто: они не были родными друг другу. Двадцать пять лет назад Сёмка Граната женился на женщине с ребёнком и ни разу об этом не пожалел.
– Видишь девочку? – Семён Геннадьевич передал сыну стопку снимков.