Чертова химера смотрела прямо на Ника, а в её ярко-желтых глаза светилась жуткая ненависть и фанатизм.
— Ну нахрен! — Ник с трудом разорвал зрительный контакт и попытался залезть в получившуюся щель капсулы.
Химера же, будто только этого и ждала.
Сорвавшись с места, она рванула прямо через центр зала, с лёгкостью сметя с пути мясного кадавра, и вырвав по пути из него кусок мяса. Взмах хвостом, больше похожим на двятихвостую плетку, и сразу три паука осыпаются нарезанными ломтиками.
С предвкушением уставившись на сжавшегося в комок Ника, которому ну никак не получалось втиснуться в заклинившую капсулу, химера подобралась и прыгнула вперёд.
Ник сжался всем телом, нагнетая плотность вспыхнувшего вокруг него жемчужного щита и готовясь продать свою жизнь подороже, как химера внезапно замерла в воздухе прямо посреди прыжка и неуклюже плюхнулась на землю.
— Ииииииииии!
Кадавр, которому не понравилось, что из плеча выхватили здоровенный кусок мяса, крепко держал химеру за хвост и накручивал его на свой зловонный кулак.
— Иииииииии! — угрожающе завизжал он, возмущенный набегом на свою территорию, хозяином которой он был многие столетия.
Можно сказать, что сегодня был не его день. Сначала забег Ника, в результате которого пришлось завернуть в запретный коридор и получить сотни мелких, но неприятных ран. Затем вкусная, но кислая еда, которую принесли стальные шары. Потом неожиданная атака целого гнездовья пауков, кислота которых причиняла и до сих пор причиняет ему жуткую боль.
И, в конце концов, новый соперник, сразу же бросившийся к его кормушке!
Мясной кадавр не был особо умным, но поползновений на капсулу, которая периодически подкармливала его свеженьким мясцом, не терпел.
Вот и сейчас он потянул необычно тяжелого для своего размера соперника к себе, намереваясь сначала оторвать ему все лапы, а затем и сожрать.
Только враг оказался куда опасней, чем он думал. Мгновенно извернувшись, химера дернула хвостом и прыгнула на него. На пол посыпались перерубленные пальцы, а стальная крыса, неожиданно для всех, вгрызлась ему в грудь.
Кадавр испугано завизжал и бросился на пол, пытаясь задавить необычного противника своей тушей. Ему было мучительно больно от кислотных ран, оставленных пауками, от липкой и жгучей паутины, от боли в покалеченном плече.
Но самую сильную боль ему причинял страх.
Мясной голем, привыкший, что это именно он пожирает всех на своем ярусе, неожиданно осознал, что сейчас могут сожрать его самого. Это было… неправильно, неестественно и дико-дико страшно.
Нику же было плевать на переживания кадавра. Увидев в драке монстров свой шанс, он присел, прогнувшись в пояснице и в нечеловеческом рывке сумел-таки приподнять крышку.