ступени к свободе. Опережая меня и Главу, Хайнц и Харди направились следом.
Поверхность, однако, встретила нас темнотой, тишиной и спокойствием.
Винтовая лестница выходила на поверхность прямо посреди мощёной булыжником
мостовой. По бокам высились тёмные силуэты домов, совсем близко от выхода лежал
перевёрнутый и явно повреждённый экипаж.
И трупы… Два лошадиных и несколько человеческих. При этом принадлежащие людям
тела выглядели нехорошо изломанными и покалеченными.
Оглядевшись, я приметил движение. Довольно далеко, метрах в двухстах от нас, мелькали неясные силуэты и огоньки.
Свобода. Такая невероятная и такая банальная одновременно.
- Влад, не зевай, - схватил меня за локоть Тихон.
Резко стало темно: Глава потушил свой магический светлячок.
- А, это?.. – пробормотал я, растерянно глядя в сторону удаляющихся от нас силуэтов.
Хайнц, Харди и Виго торопливо уходили вдоль стены ближайшего дома.
- Братания закончились, теперь мы сами по себе, - произнёс крутящий головой по
сторонам гном.
Прежде чем нырнуть в проход между домами, Виго, обернувшись, махнул мне на
прощание рукой.
- Пока туда, а дальше сориентируемся, - указал рукой вперёд Грома.
Не знаю, насколько это правильно, но направились мы в сторону огней и движения, двигаясь по безлюдной, явно пережившей погром дороге.
Казалось по мостовой пронёсся разгневанный носорог. Набрасываясь на встреченные
двуколки и экипажи, он разбрасывал лошадей и калечил находящихся в транспорте
людей. Возможно из-за того, что время было позднее, добычи взбесившееся животное
получило немного.
Вот только животное ли это было?
Добежав до освещающего часть улицы фонаря, у которого развернулось особо
«богатое» побоище, Грома остановился. Цепко оглядевшись, он направился к одному
из трупов – коренастому широкоплечему мужчине, после чего начал сноровисто
снимать с того кожаный плащ.
- Влад, не тупи. Не видишь что ли, твой размер, - указал гном на другого, лежащего у
стены мёртвого мужчину.
- А? В смысле? – растерялся я.
Я понимаю, что именно от меня хотят, но прошивка современного человека не
добавляет сноровки и уверенности в обирании трупов с целью присвоения их одежды.
На этот раз отпускать колкости в мой адрес гном не стал. Сняв с крепыша плащ, он
скрутил его низ в трубку и чиркнув лезвием топора, укоротил сантиметров на десять, после чего сноровисто надел. Сразу став кем-то другим, он подскочил ко мне, подвёл к
телу и начал торопливо возглавлять акт мародёрства.
Стараясь не глядеть в остекленевшие глаза мертвого мужчины, я данному руководству
был вынужден подчиниться.