Скоро там, в моём тесном лоне окажется его могучий член. Разорвёт. Порвёт. Наверняка я буду громко плакать. Но…
Чтобы он не собирался сделать — верю ему.
Верю, что он облегчит мне страдания. Сделает приятное. После того как подарит боль.
Перерастающую в оргазм.
— Не сдерживайся, — выдыхаю, отчего-то осмелев.
— Нет, — обрубает так, что не хочется противиться. Да, я слишком переоцениваю свои силы. Клятый коньяк! — Поддень бельё.
Я делаю, как он хочет. Медленно, испытывающе цепляюсь за резинки трусиков и тяну вниз.
Играюсь с ним. И с собой тоже.
— Скажи, почему ты всё ещё девственница?
Его вопрос такой неожиданный, что даже теряюсь.
И пока он ждёт ответа, Назар нетерпеливо перехватывает бельё, и ведёт по бёдрам. Смотрит на этот процесс хищно. А когда ему открывается вид на обнажённую промежность, он…
Просто сверлит её взглядом. Пожирает глазами.
— Не сложилось с мужчинами… — выдыхаю, но вряд ли он уже слышит. Его глаза… Там одна застилающая разум похоть.
— Как же много они потеряли… — и всё-таки слышит.
Избавляется от трусов, но одаривает лоно таким вниманием, что хочется прикрыться. Хоть чем-то!
Свожу ноги вместе, но грубый голос, который сейчас так бьёт по барабанным перепонкам, одёргивает меня.
— Не смей!
Ничего не делаю. Не шевелюсь, замирая.
Боюсь.
— Сними лифчик.
И я следую. Расстёгиваю замочки и откидываю холодящую кожу атрибут одежды в сторону.
— Я говорил, что у тебя идеальное тело? — от его комплимента смущаюсь. Отвожу взгляд и прикрываю глаза.
Тяжко.
Тяжко знать и видеть то, как этот мужчина смотрит на тебя.
Желанно.
Я никогда такой не была.
И никто на меня так не смотрел.
А он… Делает это.
Как можно быть таким грубым, отталкивающим, но обаятельным и притягательным в один момент? Не понимаю…
— Посмотри на меня, — громкий приказ.
А я тушуюсь.
Но следую. Повинуюсь.
Открываю глаза, смотрю прямо в его довольное лицо.
— Умница, — его похвала слаще мёда, растекающегося по телу. — Не нужно стесняться.
Назар садится на кровать. Все ещё держит мои ноги разведёнными в разные стороны.
И, несмотря на то, что мне неловко, не свожу их. Позволяю ему рассматривать меня. Изучать.
Хоть это и сильно волнительно.
— Я не стесняюсь, — выдыхаю, не в силах дышать. — Но… Ощущения странные.
Когда он так близко… Это невозможно. Он будто забирает весь кислород в себя. Чувствую себя не так. По-другому. По-особенному.
— Это возбуждение, милая, — он впервые так меня называет. Улыбается своей хищной и очаровательной улыбкой. Нависает надо мной и свирепо, не жалея сил целует в губы.
Так грубо, что в груди зарождается чувство волнения.