- И вам здравствовать, Алексей Владимирович! – сделала паузу и посмотрела на въехавшего в комнату на инвалидном кресле Антона. – Да, дело у меня одно… Я хочу аннулировать сделку с Вадимом Львовичем… да? Я знаю, что поздно, но… я не справляюсь с возложенными на меня обязанностями. Если нельзя дать обратный ход, то я хочу оформить дарственную на конезавод «Мираж», в пользу Островского Антона Вадимовича… Хорошо, я подумаю и вечером перезвоню вам. До свидания!
Странно, Антон сидел с поникшей головой. Даже не орал, что я жадная до чужих денег тварь, что вероломно влезла в его жизнь и отобрала семейный бизнес, бесстыдно соблазнив его больного и старого отца. Молчал.
- Ну вот! Ты добился, чего хотел. Мне не нужен конезавод ни с тобой, ни без тебя. Завтра оформлю дарственную и ты будешь полноправным хозяином. Можешь пропить его, продать или подарить… да, и спасибо мне скажи, что не придется возиться с оформлением наследства.
В гостиной воцарилась полная тишина. Антон виновато, хотя, может мне показалось, смотрел на меня, потом на молчавшую Аленку, на смятые упаковки от китайской или японской еды.
- Ну вот и хорошо! Молчание – знак согласия, - я встала, достала из кармана ключи от квартиры и бросила их на журнальный столик. Они сразу пропали в куче мусора. – Пошли Алёна, у меня дел полно.
Стала обходить инвалидное кресло, уже ни на что не надеясь. Вдруг Антон схватил меня за руку, умоляюще глядя мне в глаза.
- Ева… не уходи… прости меня. Я не хочу… один не хочу. Прости, ради Бога! Я всё исправлю, обещаю! Пожалуйста… Ева…
- Надо же, имя моё вспомнил, а то всё тварью звал, да… Что ты исправишь? Ты знаешь, что агентство больше не хочет присылать к тебе персонал? Ни за какие деньги? Ты всех разогнал!
- Да… мне звонили…
- Вот! И что делать будешь? А я тебе семью дать хотела, думала, что подружимся… Ведь Тим тебе как брат! А ты в душу нагадил… - я сделала обиженное лицо, ликуя в душе. Я победила Антона! Осталось немного дожать.
- Ты не понимаешь! Мне тяжело… - начал защищаться парень, но я не дала ему это сделать. Нечего делать из меня беспощадного монстра.
- Не понимаю?! Я год назад была такая же, как ты! Только что до инвалидного кресла еще не дошло. Тим силком меня заставил лечиться, семью подарил мне… И я теперь счастлива безмерно! – я кинула взгляд на Алену, она сидела в углу дивана и смотрела на меня ободряюще. – Тяжело ему… Да ты сидишь тут и жалеешь себя, заказываешь еду дорогую, веселишься… ты не знаешь, что такое «тяжело»! Ты не знаешь, каково это – переживать за близких, не зная о них ничего, ни где они, живы ли… не знаешь, каково ехать на коне два месяца, жарить ящериц над костром, которых тебе пес приносит, потому что жрать охота, а деньги украли… или сады чужие грабить! Я никогда чужого не брала! А куда было деваться, ресторанов же под рукой не оказалось! – я демонстративно подхватила двумя пальцами коробку от суши, поморщилась и отбросила ее подальше. – Слабак! Жалей себя и дальше. Пошли Алёна, не будем мешать человеку самоуничтожаться.