Волосы до сих пор мокрые от душа.
Еле нашла в себе силы, чтобы пойти и искупаться. Смыть кровь и его следы со своего тела.
Не удалось. И сейчас то же самое. Сжимает и поднимает с кровати.
Надо воспротивиться, но сил и так нет.
Хочу обратно на кровать и свернуться калачиком. И уснуть. Потому что всю ночь не спала. Не двигалась. Боялась даже вдохнуть полной грудью.
Страшилась того, что сейчас Артур вновь придёт. Возьмёт меня. Продолжит начатое.
И так до утра. Сна ни в одном глазу, потому что теперь надо быть начеку. И хоть знаю, что никак не защищу себя, буду в курсе, что он в комнате.
Как сейчас.
Несёт меня в гостиную. Будет трахать там? Пусть. Может ему надоест, поймёт, что нет никакого удовольствия иметь бревно. И отпустит. Забудет свою месть. И я снова окажусь дома. С мамой, братом. Буду ходить на работу. Помогать больной после смерти отца матери и брату и копить деньги на мечту.
Поэтому, когда он оставляет меня у стула, просто сажусь, опустив голову вниз. Смотреть на него нет никакого желания.
Передо мной тарелка супа и ложка.
Он серьёзно?
– Ешь,– кидает, становясь рядом. Упирается ладонями в стол и ждёт. Говорит требовательно, холодно, что по спине бегут мурашки.
А я смотрю. Не хочу есть. Кусок не полезет в горло. Потому что боюсь открыть даже рот. Спровоцировать Артура. Вдруг он снова захочет?..
Лучше уж голодать. Тогда я буду отключаться. Терять сознание. И он не почувствует отдачи, а я тем временем… Просто буду спать.
Молчу и не собираюсь брать это в рот.
Мне и так плохо. А этот стол, на котором всё вчера и произошло… Усугубляет. Вновь вспоминаю те картинки. Чувствую на руках стальную хватку. И твёрдый член у входа в лоно.
Передёргивает.
– Решила устроить голодовку? – его голос холоден. Будто плевать, что со мной случится. Но да. Я решила морить себя голодом, лишь бы не чувствовать это дерьмо.
Артуру не нравится тишина. Он отрывается от стола и заходит мне за спину. Всё тело внезапно напрягается. Чувствует, что сейчас что-то случится. Я дёргаюсь. Хочу обернуться, но перед лицом появляется рука.
Сжимают слабо щёки. Но этого хватает. Надавливают на челюсть, заставляя распахнуть рот. В который затекает тёплая жидкость.
– Нет, Майя, силы тебе нужны. Поэтому будешь есть. Хочешь ты того или нет.
Захлёбываюсь супом и глотаю. Вновь.
– Вот так, – его хищный взгляд врезается в мои мокрые глаза. – Умеешь же быть послушной. Решила голодом себя морить? Не позволю.
И хоть еда поступает в организм, меня мутит. Хочется вывернуть это всё из себя. Но ем. Лишь бы он отстал. Убрал свои руки с моей челюсти и позволил уйти в комнату, где снова лягу на кровать и свернусь калачиком.