Устало встаю с пола и осматриваюсь, потирая больную голову. Трещит, как ненормальная. Хоть за топором иди, отрубай к чертям собачьим.
А от ударов по двери становится ещё хуже.
Встаю с пола, смотрю на двух лежащих рядом голых девиц. Разочарованно вздыхаю. Я-то одетый.
Наполовину. Судя по всё ещё напряжённым яйцам – секса не было. Я бы почувствовал. А так… Ничего.
Три месяца воздержания. Уже начался четвёртый. Причём отказываюсь от него несамостоятельно.
Пока голова не разболелась ещё сильнее, направляюсь к двери.
Держусь за трещащую голову и морщусь. Мне что, колонку в башку засунули?
Открываю дверь, не успеваю поднять взгляда. Дерзкие ладони грубо ударяют по плечам. Толкают в сторону.
Чуть отшатываюсь из-за своего состояния, но ловлю равновесие.
Поднимаю свирепый взгляд на Назара и сжимаю кулаки, чтобы не наброситься.
Ещё одно движение, и ему пиздец. Я не железный. Лимит сдержанности у меня существует. И он у меня маленький.
– Ты какого хера творишь? – повышаю голос, хоть сейчас и хочу от него же сдохнуть. – Жить надоело?
На лице бывшего друга отражается гнев. Он напряжён, а взгляд так и показывает – желает убивать.
– Это ты, какого хуя творишь? Тебе мало? Решил девчонку ещё сильнее помучить?
Он вновь толкает меня по плечам, из-за чего чуть не падаю назад.
Да ёб вашу мать, нельзя было столько пить!
Перехватываю широкие запястья, хоть и не до конца вижу, что происходит.
Я глаза продрать не успеваю, а меня тут уже пытаются избить.
– Кого я там мучаю, а?! – не сдерживаюсь и замахиваюсь кулаком. Попадаю точно в цель – в лицо.
Кулак горит, но этому болвану нужна встряска. Какого он вообще мне тут предъявы кидает? Я ж не с его Даной вчера отжигал? Нет? Вот и пусть нахуй идёт!
Маратов хватается за челюсть - не ожидает от меня удара. Я сам в шоке, но он переходит все границы.
– Те бабы добровольно пошли! Хочешь – спроси у них! – ору и киваю назад. Он что, теперь каждую бабу мою контролировать будет?!
Там уже начали просыпаться две брюнетки, которых я вчера где-то подцепил. Главное, что не блондинки. С недавних пор не люблю их.
– Лапшу на уши мне не вешай, – цедит сквозь зубы, и яд чуть не летит. – Майя пропала. И я уверен, это твоих рук дело.
Весь огонь ярости, что охватил тело, сходит на нет.
Равнодушно смотрю на Назара и не понимаю, почему он пришёл к этим выводам.
Я к ней три месяца не прикасался. В жизнь её не лез. Ничего.
– У меня её нет, – произношу уже спокойно. Отпускаю запястье друга и делаю шаг назад. – Осмотри весь дом – не найдёшь. Не веришь? Я оправдываться не буду. Но я три дня бухал в баре. Арс подтвердит.