Её детские округленные губы и наивное удивление на лице чуть не выбивают из реальности.
Я три дня просидела в лапах Райского, терпя его общество. Смотрела на тех девушек, что он держит у себя в плену. Морально убивалась, сидя в углу и трясясь от страха.
Потом Артур… Снова вернул в реальность. В жестокую, беспощадную.
А сейчас смотрю на маленькую девочку. Нереальную. Как во сне.
Ощущение, что я умерла в том доме. И всё это – иллюзия. Я мертва.
– Ты же та грустная официантка, – так вот как она меня запомнила. – Ты теперь будешь моей мамой?
Девочке летит смачный подзатыльник. Съёживаюсь, когда вижу большую ладонь. Проходится по голове, что смачно наклоняется вперёд. Ожидаю рёва, всего на свете. Истерики. Но её не следует.
Только ехидный смех.
– Папочка никого в дом не приводит, – её детские эмоции зашкаливают. Я не представляю, как можно не бояться этого человека. И говорить такие вещи. Тогда, когда он стоит у тебя за спиной. – Ты первая.
– Соня! – от этого крика вздрагиваю даже я. А вот этой маленькой смелой девочке ничего.
Она улыбается только шире.
И срывается с места, расставляя руки в стороны. Бежит обратно туда же, откуда и прибежала, издавая непонятные звуки.
– Это?...
Так и хочу спросить, кто она ему. Действительно дочь?
Но не успеваю.
– Не важно. Заходи, – он толкает меня в спину. Неосознанно перехожу порог и оказываюсь в тёмно-коричневой комнате.
Цвет мне не нравится. Давит. И напоминает то, что было в доме Райского. Там везде такие же стены. И от этого становится дурно.
Запах молока опять врезается в нос.
А желудок выкручивается наизнанку.
Ненавижу. Его и этого человека позади себя.
Если бы не он… Всё было бы нормально. Никто и никогда бы не охотился за мной. И не угрожал моей жизни.
– Ванная с правой стороны. Одежду тебе принесёт Анна. Когда захочешь есть, спустишься вниз. Можешь зайти ко мне, я отведу, – последние его слова заставляют округлиться глаза. Он сейчас говорит, что готов мне помочь? Не верю. – Сегодня вечером тебе лучше не выходить из комнаты.
А я и не собираюсь.
Состояние не то.
Всё, что мне сейчас хочется сделать – умереть.
Ладно, приукрашиваю. Тёплой ванны, которую приму со спокойствием, будет достаточно. Хоть в этом доме и не будет спокойствия.
Внезапно чувствую на спине чужую ладонь. В этот раз глаза чуть не вылетают из орбит. От ужаса.
Там, где он касается, жжёт через ткань. Пылает. Прошибает огнём. И горит. Так сильно, будто кочергой до голого тела дотрагиваются.
В припадке отстраняюсь. Делаю шаги вперёд, к окну, пытаясь отдалиться.
Я не хочу, чтобы он ко мне подходил. Чтобы трогал. И вообще дышал рядом со мной.