— Ты чего? — сразу спросила Злата с полным непониманием в красивых глазах.
— Извини. Но я же предупредил про личное пространство.
— Так я ничего не сделала.
Это очевидно, что она его не понимает. И ведь не объяснить доступным языком, что он не терпит, когда к нему прикасаются, особенно женщины.
— Просто не трогай меня, ладно?
— Ну, ладно.
Теперь она расстроилась. Сразу замолчала, поникла — обиделась. Зато рядом с ним стало тихо… на пять минут.
— Нет, я все-таки не поняла — что я сделала?
Он потянулся за бутылкой с водой, замечая любопытные взгляды пассажиров по соседству.
— Будем обсуждать это на весь самолет?
Но едва Гавр успел сделать глоток, как тут же подавился. Потому что Злата резко приблизилась к нему, снова нарушая личное пространство, и тихо произнесла:
— Скажи на ушко. Я никому не проболтаюсь.
Благо был повод отстраниться, чтобы прокашляться. Но это не решало основную проблему. Да у него вот-вот случится приступ клаустрофобии. Еще эта ваниль — будто повсюду, уже въедается в его мозг. И терпеть все это оставалось… каких-то полтора часа.
— Давай посидим спокойно, хорошо?
Теперь точно обиделась. Разве что замолчала опять ненадолго.
— Даже интересно, если мы друг другу так не нравимся, как будем целоваться и изображать любовь, когда нам будут кричать горько?
Гавр на секунду замер. Нет, он опешил. Потому что совершенно об этом не подумал. Да и не хотел думать вообще. Ведь это неприемлемо, ни в каком случае. Поцелуи для него особенный вид табу. Можно было на пальцах пересчитать, сколько раз он это делал. Последний был с Машей, теперешней женой Рафа, и на этом все. Никогда больше. Тем более со Златой.
Отстегнув ремень безопасности, Гавр молча поднялся и отошел в туалет. Ему нужно было побыть одному, хоть пару минут. В этой крохотной кабинке оказалось куда спокойнее. Если бы не местоназначение — остался бы здесь до конца полета. От слов Златы даже в пот бросило. Черт, как же он не подумал. И это теперь действительно казалось проблемой. Потому что весь план может рухнуть из-за какой-то незначительной ерунды.
Включив холодную воду, Гавриил умылся. Три секунды, чтобы взять себя в руки и снова выйти в салон самолета. Ему не привыкать. На свое место сел тоже молча. Взял бутылку с водой и сделал еще несколько глотков под пристальным взглядом обиженной девушки. И наконец снова услышал ее голос:
— Так ты ответишь? Чего делать-то будем?
— Разберемся.