С улицы доносились детские визги и я поморщилась от пульсирующей боли.
— Нет, конечно, — улыбнулась уголком губы. Потерев виски, еще раз прокляла алкоголь.
Яр посмотрел на меня взволновано:
— Ты догадалась?
— О том, что ТЫ дал Лёне в челюсть? Конечно, — было приятно ощущать чувство превосходства. — Я только не поняла зачем.
— Если я скажу, ты решишь, что я псих.
— А если не скажешь, то я придумаю причину сама, — прижалась к прохладной стене спиной.
— Я не знал, как тебя забрать из клуба. Все эти взгляды и подкаты. Еще этот Хорек с танцем… — Смирнов зло пыхтел не поднимая на меня взгляд.
И это взрослый человек…Меня разобрал смех, я не могла остановиться. Веселье болью отразилось в висках, я старалась успокоиться:
— И как Лёня согласился? Вы же взрослые, местами умные люди…
— Нуууу, мужская дружба, — про то, что был обещан кий Смирнов промолчал.
— Спасибо за воду и лекарство, не хочу показаться невежливой, но я бы хотела еще поспать.
— Да, конечно, — Яр быстро поднялся на ноги, — не провожай, — услышала из коридора хлопок закрывающейся двери.
Плотно зашторив окна, забралась обратно в кровать, и начала проваливаться в сон. В голове мелькали образы и сцены сегодняшнего утра и вчерашней ночи. Головная боль отступила. Сознание медленно уплывало и я вместе с ним в мир абсурдных сновидений: Лёня с двумя загипсованными руками танцуют с Ингой вальс, вокруг них снуют официанты с коктейлями, Андрей пытается отбиться от собаки, которая ухватила его за штанину джинс и противно потявкивает. Я же, полулежа на диване, расслабленно наблюдаю за ними и в этот момент, опора начинает уходить из под спины, мягко проваливаюсь в объятия Смирнова. Не отталкиваю и не отстраняюсь, а устраиваюсь удобнее и теснее прижимаюсь щекой к горячей груди, это же сон… Улавливаю знакомый запах парфюма, втягиваю носом и слышу мягкий шепот над ухом:
— Я люблю тебя, Нимфа.
— И я тебя люблю, — отвечаю не задумываясь.
Какой реальный сон…
Стоп! Во сне нельзя чувствовать запахи!
Приоткрываю один глаз, нет, мне не показалось. Мой нос утыкается в мужскую грудь, поднимая взгляд вдоль шеи вверх к лицу и упираюсь в довольное лицо Смирнова:
— Я услышал все, что хотел.
Четыре года спустя
Мой телефон разрывает звонок, показываю жестом собеседникам, что это важно, отвечаю:
— Да, Малыш, все хорошо? Почему ты звонишь, а не мама? — спрашиваю волнуясь.
Лерка, как обычно меня не слышала и оставив все вопросы без ответа, начала тараторить:
— Пап Яр, мама попросила чтобы ты когда к нам поедешь, заехал в магазин и купил одежду для мальчика… — слышу, как доносится Машин голос "Яр, на два года, слышишь?".