— На прошлой неделе познакомилась с мужчиной, на обеде столкнулись. Пару раз пили вместе кофе, а вчера пришел и пригласил. И я согласилась.
Подруга смотрела на меня глазами полными упрека:
— А ты еще суше могла пересказать? Родился, женился, умер…
— Его зовут Павел, возраст не знаю, но думаю, ближе к 40, выглядит хорошо. Волосы светлые, глаза темные, кольца нет, рост воо, — подняв руку над головой, — вес средний.
— Характер нордический, — добавила Лёлька.
— Этого еще не могу знать, — пожала плечами, накладывая виноград в пакет для любимой подруги.
— Ну, а работает где? Ты же на работе познакомилась? — благодарно принимая пакет из рук, поставила поближе к себе.
А вот и подошли к самому интересному моменту, подумала про себя:
— Новый руководитель "ЭС- мобайл", — как можно беззаботней произнесла, — все не было возможности с ним познакомиться официально, — а на самом деле желания, но это не стала озвучивать вслух.
— Да ну?!
— Ну да, — обменялись емкими фразами.
— И…ты готова к новым отношениям?
— Лёля, какие отношения? Никаких отношений, никаких обязательств и планов, только первобытные инстинкты и ничего более. Хватит поститься, вредно для здоровья, я тебе как человек выросший среди медиков говорю.
Макс сел в свою машину, на пассажирском сиденье лежал телефон. На дисплее высвечивалось девять часов вечера и непрочитанное смс от Маши, не время для звонков малознакомому человеку. Его это мало волновало. Еще была возможность отказаться от своей затеи, скорее всего, провальной. Но смотреть на то, как сестра загоняет себя в угол, все сильнее закрываясь от окружающих, сил и желания больше не было. Вся эта показная бравада и постоянный цейтнот, говорит лишь о том, что скоро придет настоящее выгорание, а из него тернист путь возвращения.
Выехав со двора, он набрал номер.
— Смирнов слушает.
— Это Максим Некрасов, брат Марии Соборской, — в трубке была оглушающая тишина, — я отниму пару минут.
— Мне сейчас неудобно говорить, — услышал уже менее доброжелательный тон.
— Ничего, потерпишь.
— Ну, говори.
— Говорю. Я вот давно задаюсь вопросом, тебя в детстве не роняли? Но это вопрос риторический, можешь не отвечать, — Смирнов что- то прошептал, но не перебивал. — Не знаю, что задело так твое самолюбие, что ты выставил мою сестру. Но хотелось бы донести до тебя, что она не беременна и не была, и никогда уже не будет.
— В смысле никогда?
— А в прямом, это когда женщина пережив сильное послеродовое воспаление и благодаря заботе высококвалифицированных специалистов и любящего супруга, который не хотел слушать "ее везде сующих свой нос родственников", пришел за помощью уже тогда, когда ее забрала скорая с дикими болями и температурой, — Максим был взвинчен, голос был громкий и с трудом сдерживался от непечатных слов.