Иван неопределенно пожал плечами.
— Думаю, Вандерштутель тоже скоро съедет.
— А он почему? — поразилась я.
— Ну, кто-то же должен был сделать Марии пулю. Обычной магический заслон не пробьешь.
Я стояла посреди кухни, не зная, что сказать. Выходит, я втянула в неприятности не только Марию, но и Урфина.
— Орки будут искать и его?
— По-хорошему, не должны. Вандерштутель — честный ремесленник, он не отвечает за то, как пользуются его товарами покупатели. Но это в теории. Если орки не найдут убийцу, вполне вероятно, что попытаются сорвать злость хоть на ком-то. Так что я бы не его месте залег на дно на какое-то время.
Мне стало очень грустно. Как будто я теряю друзей, а не просто квартирантов, проживших в моем доме всего ничего.
— Значит, скоро тут будет полно места, — попыталась улыбнуться я.
Эльф кивнул.
— Да. Я тоже ухожу.
— Почему? — чуть не взвыла я.
Я ведь только успокоилась, что хотя бы Ивану ничего не грозит.
— Не хочу мешать вам с фейком, — эльф отвел взгляд, — деньги я найду, не волнуйся.
— Да не волнуюсь я про деньги! — было обидно до слез.
Как вообще это вышло — про мою любовь к Гвоздику, и про Ивана, и вообще вся эта жуткая карусель последних дней.
— Куда ты пойдешь? Почему мы не можем быть друзьями? — в отчаянии прошептала я.
Иван подошел и легко коснулся губами моего лба.
— Я всегда буду твоим другом, малышка. И всегда буду готов помочь тебе. Но не проси меня оставаться в твоем доме. Я не железный. Рано или поздно я просто сверну шею твоему возлюбленному, — эльф произнес последнюю фразу с улыбкой, но я традиционно не смогла определить, шутит ли он. — Эпатажного красавца, кстати, все еще нет. Так что спать. Ты едва на ногах держишься, — Иван легко подтолкнул меня к выходу из кухни.
Я только теперь заметила, что все еще в сапогах. Вандерштутель убьет меня за такое вопиющее нарушение чистоты. Хотя теперь ему, скорее всего, уже наплевать.
Я тяжело плюхнулась на табуретку в коридоре. Потянула собачку молнии на сапоге, и та осталась у меня в руке.
Как же я устала. Хотя о чем я? Мария сейчас в пути, на улице, одна. А я сижу в собственном доме и жалею себя из-за сломавшегося замка.
— Давай помогу, — Иван опустился передо мной и, легко справившись с молнией, помог разуться.
От его прикосновений меня окончательно развезло.
— Не надо, — сквозь слезы прошептала я.
— Извини, — Иван отшатнулся от меня, — я не должен был прикасаться к чужой женщине.
Я не об этом. Совсем не об этом.
Я о том, что хочу, чтобы ты остался. Чтобы пообещал, что все будет хорошо. Чтобы убедил меня, что я люблю тебя и только тебя. Чтобы всегда был рядом, на случай, если чертов сапог опять сломается.