Не до праздников как-то.
Я шла к Черному рынку. Главное, чтобы эти тупоголовые вышибалы меня пустили. Не хватало еще, чтобы мой героический поход закончился прямо на ступеньках базара.
Но мои опасения оказались напрасными. Один из орков меня узнал.
— Она поет в «Ромашке», — объяснил он коллеге.
— Говорят, очень горячая штучка, — донеслось мне в спину, стоило отойти от ворот шага три.
Все, теперь от этого имиджа мне не избавиться.
Рынок украсили к Новому Году, и он выглядел еще своеобразнее, чем в прошлый раз. Не знаю, то ли мигранты тоже празднуют первое января, то ли просто отдали дань царящему в городе настроению. Но елки торчали отовсюду, а каждый третий ларек теперь торговал игрушками, фонариками или дурацкими сувенирами.
Я проблуждала по рынку около часа, пытаясь найти ту отдельную, огороженную оркскую секцию, где располагался шатер Клыка. Конечно, можно было спросить у кого угодно, но я не решалась.
Вышла я к нужному месту совершенно случайно. Даже и не предполагала, что рослый орк при входе в огороженный ряд окажется справа от меня. Мне наоборот казалось, что надо брать левее.
Орка я узнала. Он меня тоже. И, как выяснилось, он был вообще хорошо информирован о последних событиях.
— Клык ждет другую женщину, — угрюмо заявил он, когда я приблизилась.
В этот раз я уже знала правильный вопрос.
— Ты решаешь за него?
— Иди давай, не болтай, — поморщился орк, пропуская меня, — надеюсь, ты ни при чем. Никто в этом мерзком городишке не играет вальсы лучше тебя. По крайней мере, в тех местах, куда меня спокойно пускают. Будет жаль, если Клык прикажет свернуть тебе шею.
— А я-то как расстроюсь, — пробурчала я, решив не слишком удивляться вальсам.
Орков сегодня было чуть ли не вдвое больше, чем в прошлый раз. Что, действительно опасаются нападения? Меня никто не останавливал, и я без помех дошла до палатки шамана. У входа я немного притормозила, потому что рядом с палаткой стояла ель, украшенная куклами людей, гномов, фейков и эльфов, подозрительно похожих на фигурки вуду. Куклы были подвешены за шеи, как на эшафоте. Вроде ничего такого, а мурашки по спине забегали. Рядом с елью стояла табличка, на которой красовалась какая-то надпись на оркском. Орки пользовались нашим алфавитом, но слов я, естественно не разобрала.
— Крапспа юрла, — автоматически прочитала я.
— Украшайте елочку, — донеслось из палатки, и я узнала голос Клыка, — заходи, раз пришла.
Мое сердце пропустило несколько ударов. Тики где-то тут, может, даже в этой палатке. Взяв себя в руки, я откинула полог и вошла.
Несмотря на царящий полумрак, я сразу поняла, что Клык один. Тики с ним не было. Огромный орк сидел перед разноцветной доской с замысловатым рисунком. На доске валялись небольшие кости, то ли птичьи, то ли мышиные. В первый момент я подумала, что Клык занят игрой, но почти сразу пришла мысль и о гадании.