ГЛАВА 14
Вышли из дома мы молча. Вандерштутель почему-то мелодично позвякивал при ходьбе.
Снегопад успокоился, но меня это не особо радовало, потому что при отличной видимости топор на плече Вандерштутеля выразительно поблескивал в свете фонарей. Разноцветные гирлянды, которыми был уже украшен город, игриво отсвечивали на лезвии фантазийными бликами, но новогоднего настроения это не прибавляло.
— А нас не арестуют? — спросила я, косясь на пугающее оружие. — Вдруг какой-нибудь патруль по дороге?
— Топор не видно, — завил гном таким уверенным голосом, что я, вопреки здравому смыслу, не посмела ничего возразить.
— А на рынок с топором пускают?
— Да.
— Хорошо.
Милое у них место.
Беседа забуксовала. Да уж, с Гвоздиком на порядок проще. А я, кстати, за последние пару дней бреду по городу уже со вторым мигрантом. В нашем провинциальном городке моя репутация была бы безнадежно загублена.
— Зря ты в него влюбилась, — вздохнул вдруг Урфин.
— Э-э-э… что? — не поняла я.
— Ты для человека очень даже ничего, — развил свою мысль гном, — вот и жаль, что тебя угораздило влюбиться в эльфа. Эльфы не интересуются человеческими женщинами. Но это, скажу я тебе, вряд ли ваша вина. По-моему, после третей сотни лет остроухие и эльфийками не очень-то интересуются.
— Да не влюбилась я, просто решила помочь. Не по-человечески это — бросать умирающего без помощи! — запротестовала я, улыбнувшись на последнюю сентенцию гнома.
— Ну конечно, а то я первый день на свете живу, — проворчал Вандерштутель, — и чего вы только в этих смазливых снобах находите?
Я рассердилась.
— А тебя как угораздило влюбиться в Ивана? — спросила я, вспомнив один из приемов риторики.
Вандерштутель ошалело взглянул на меня из-под бровей.
— Ну ты же тоже ему помогаешь. А по твоей логике выходит, что это только по любви можно, — закончила я риторический прием.
Да, Иван был прав, когда рассказывал Тики о важности всего этого «хлама».
Гном усмехнулся.
— У меня свой интерес.
— Думаешь, я поверю в отмазку про то, что ты боишься жить вдвоем с Одуванчиковым? — я вспомнила, что этот вопрос мы с гномом уже обсуждали.
Хотя, если вспомнить, как сегодня выглядел Гвоздик, может, Урфин не сильно-то и кривил душой. Гном тоже молчал. Похоже, мы думали об одном и том же.
— А что это такое было с Гвоздиком? — осторожно спросила я. — Мне всегда казалось, что представители летнего народа очень миролюбивые существа.
— Летний народ действительно миролюбив и трусоват. Точнее сказать, потому и миролюбив, что трусоват. Они общительны, предприимчивы, веселы, их легко можно узнать по активной жестикуляции, рыжей шевелюре и ярким золотым глазам, — забубнил гном лекцию по межрасовым коммуникациям.