И съела. Тоже молниеносно.
— Зараза! — проревел Урфин, ловко поддав воришке пинка, от которого та с задумчивым видом вылетела в коридор.
— Оно ест металл? — ошарашено спросила я.
— Оно ест все. Но столовые приборы обожает больше всего. Особенно чайные ложечки.
Почему мне в последнее время так сложно понимать, шутит мой собеседник или нет? Судя по бровям гнома, скорее нет.
— Оно мое. Оно голем, — со вздохом добавил Вандерштутель.
— Ты сам его сделал?
Каша безнадежно остывала, но доедать ее теперь было нечем.
— Знаешь, бывает, делаешь что-то, просто ради эксперимента, не на продажу, потом бросаешь в плавильную печь. Ну ерунда, никакой угрозы для населения, — доверительно сообщил мне Урфин и неожиданно добавил: — А вот рука не поднялась ее в печь бросить. Маленькая и приставучая, все время лезет под ноги.
Вот от кого не ожидала такого проявления сентиментальности, так это от Вандерштутеля. Урфин от смущения спрятался в брови.
Приставучий голем, цокая каменными лапками, пробрался назад к гному и сел рядом. Помесь кота и ящерицы. Я посмотрела на украшающие елку прекрасные игрушки. Потом снова на голема. Как Вандерштутель, у которого руки явно из правильных мест выросли, вообще ухитрился такое сделать?
Правду говорят, что уродцев любят больше всего.
Вандерштутель молча выжидающе смотрел на меня.
— Как ее зовут? — я уже поняла, что голем — это она.
— Зараза.
— Ну ты держи ее подальше от ложечек тогда, — разводить с гномом дебаты по поводу запрета на домашних животных мне совершенно не хотелось.
Урфин просиял.
— Я бы давно ушел, потому что я добропорядочный гном и чту договор. Раз никаких животных, значит, никаких животных, — голос Вандерштутеля звучал виновато, — но Зараза наотрез отказалась уходить, как я ее ни звал. А она мне очень дорога. Я потому и поселился здесь, что Зараза облюбовала твой балкон. Понятия не имею, чем он ей так приглянулся.
— А где она будет жить? — решила на всякий случай уточнить я.
Вряд ли Гвоздик и Иван будут в восторге от того, что в их и так тесной комнате поселится Зараза.
— По большей части на балконе, — успокоил меня Урфин, — Зараза почему-то считает, что я храплю.
С чего бы это?
Гном с големом ушли устраиваться, я взяла себе другую ложку и доела остывшую кашу. Надо опять заняться готовкой, а потом, когда Тики вернется, поговорить с ним. А то я в последние дни вообще забросила племянника.
Блин, а кто так отмыл мою сковороду? Я чуть не закричала от неожиданности, когда увидела в сковороде свое отражение. Зеркальная сковорода! Да она еще вчера была черной!