Заключение формального соглашения между советским командованием и АК на Волыни вызвало недовольство «верхов» АК. Командование АК не одобрило соглашения, присланного ему на утверждение, хотя генерал Соснковский, по словам Окулицкого, и Бур-Коморовский допускали стратегическое подчинение отрядов АК Красной армии. Генерал Татар2, находившийся на тот момент в США, высказал удовлетворение событиями на Волыни. Его только не устроило, что командиры АК не получили равных прав планирования предстоящих операций Красной армии. Он также считал, что Польша должна изменить ориентацию на просоветскую и пойти на уступки/160/.
Если командование АК в стране не одобрило волынского соглашения, более того, запретило впредь подобные действия, то гражданское руководство заняло иную позиции. РЕН сообщила Миколайчику 2 мая 1944 г.: мы соглашение утвердим, но далее такая практика опасна, необходимо, чтобы правительство установило отношения с СССР/161/. Итогом был раскол в 27-й дивизии. Часть отрядов осталась в советском тылу и была включена в состав Польской армии в СССР, что вновь вызвало негодование командования АК. Называя СССР новым оккупантом, делегатура считала возможным применить положение гаагских конвенций о запрете призыва населения в «чужие войска» – «иностранную армию из поляков», как заявляли сторонники правительства о 1-й польской армии. Хотя, как говорят, новый командир дивизии Т. Штумбер-Рыхтер хотел остаться в советском тылу, но получил приказ уйти за Буг в Люблинское воеводство. Вскоре дивизия там была разоружена 29-м полком 79-й гвардейской дивизии Красной армии, а ее командир до 1947 г. находился в советском лагере для интернированных.
В советском руководстве также не было единого мнения относительно сотрудничества с АК. Отрицательно к нему относилось партийное и партизанское руководство Украины. Н. С. Хрущёв направил Сталину телефонограмму того содержания, что АК – не «реальная сила», что она с гитлеровцами не ведет борьбы, а уж соглашение с ней не имеет смысла и «не существовало». «Хорошо зная обстановку в этих районах (Тернополь, Волынь, Ровно – В. П.), хочу сообщить, что нигде и никогда советские партизанские отряды и части Красной армии на территории Западной Украины не встречали отрядов польских партизан, которые бы действовали по заданию польского эмигрантского правительства в Лондоне»/162/. 15 апреля 1944 г. последовал доклад «О лживых сведениях эмигрантского правительства о действиях польских партизан». Т. Строкач, начальник УШПД и нарком госбезопасности УССР, отряды Армии крайовой «встречал», но 23 марта, докладывая Берии, обвинял их в бездействии, в том, что они не сражаются с немцами, а готовятся к борьбе с СССР за «великую Польшу».