Аккуратно вырезав его из журнала, я прикрепила его к чистому листу бумаги, а затем потратила несколько часов на проектирование внутренней части. Это был дом моей мечты, который я построила бы, если бы у меня был хоть какой-то выбор. И теперь он смотрел на меня с чертежей Ника, каждая деталь была точно такой, как я ее нарисовала.
– Что думаешь? – спросил он мягким, полным надежды голосом.
– Где ты это взял? – мои руки тряслись так сильно, что бумага дребезжала.
– У тебя. Однажды ночью ты оставила его у меня в комнате, и я ношу его с собой последние пятнадцать лет. Когда я узнал, что мы возвращаемся, у меня были планы, составленные по твоим эскизам. Я не был уверен, что ты это запомнишь.
Я не только помнила его, но и помнила ту ночь, когда покинула его. Мы занимались любовью, один из последних раз, когда мы были вместе в его комнате, и я не подумала взять свои рисунки с собой, когда уходила. К тому времени, когда я снова подумала о них, Ник уже ушел, а я вышла замуж за Хью. Я предполагала, что планы были выброшены, когда тетя Дарла убирала комнату.
Теперь Ник собирался построить его. Для него и Линдси. Мой гнев вскипел, закипел так, что я едва могла говорить.
– Я вижу.
Чертежи свернулись со щелчком, когда я их отпустила.
– Кенни сам все для тебя придумает. Когда зальешь фундамент, просто позвони ему, и он доставит тебе материал.
– Аликс... – Ник потянулся к моей руке, но я отстранилась как раз в тот момент, когда движение слева от него привлекло мое внимание. Я так и не узнала, что он хотел сказать, потому что мои ноги стали ватными, и я не могла дышать. Все, что я могла сделать, это уставиться на мальчика, который остановился рядом с ним. Это было все равно, что снова увидеть Ника таким, каким он был в пятнадцать лет, увидеть мужскую версию того, какой была бы Кэти, если бы осталась жива.
– Привет, пап. Боуи везет нас с Линдси в Джонсборо поужинать и пройтись по магазинам. Он хочет знать, стоит ли нам тебя ждать.
Выражение лица Ника, когда он смотрел на мальчика, кричало о любви и гордости. Ник небрежно обнял молодого человека за плечи.
– Дэниел, это Аликс Френч. Аликс, это мой сын Дэниел.
Когда Дэниел улыбнулся, у него на щеке появились две ямочки и мое сердце замерло. Мучительная боль пронзила меня, когда он протянул руку.
– Привет. Очень приятно познакомиться. Папа мне все о вас рассказывал.
Каким-то образом мне удалось пожать ему руку и поприветствовать его в Морганвилле, в то время как мой мозг повторял снова и снова: «Он брат Кэти, он брат Кэти».
Честно говоря, мне никогда не приходило в голову, что у Ника могут быть другие дети. Может быть, потому, что я «не хотела» об этом думать. Оглядываясь назад, я понимаю, что это было глупо с моей стороны, но сейчас я чувствовала себя вдвойне преданной и была еще более убеждена, что он никогда не узнает о Кэти.