– В этом-то и проблема, – пробормотал Ник, не глядя на меня.
Но тут у меня возникла новая трудность.
– Останови грузовик.
Ник бросил единственный взгляд на мое лицо и резко вывернул руль, остановив грузовик. Мы были где-то за городом, на гравийной проселочной дороге рядом с полями. Я вывалилась из машины и согнулась пополам, когда желудок начал открыто бунтовать. После, как мне показалось целых тридцать минут, «желудочного бунта», Ник сунул мне в руку оранжевое бумажное полотенце.
– Может быть, теперь ты почувствуешь себя лучше.
Лучше? Мне будет лучше только в том случае, если я умру.
– Где мы?
– У меня еще нет прав. Я везу тебя домой, но мы должны держаться подальше от центральных улиц, – Ник снова полез в машину, достал бутылку содовой и протянул ее мне. – Прополощи этим рот.
Я так и сделала, потом слабо прислонилась к ржавому крылу и откинула волосы с лица. Луна была большая и полная, и справа от нас раздался крик козодоя.
– Как ты узнал, где я нахожусь?
– Я слышал, как Судья орал на твою мать за то, что она тебя отпустила.
– И поэтому ты решил пойти за мной?
Я взглянула на него из-под ресниц. Ник стоял рядом со мной, засунув руки в карманы.
– Да.
Если бы я не была наполовину пьяна, то никогда бы не сказала следующего.
– Я скучала по тебе.
Ник посмотрел себе под ноги.
– Я тоже по тебе скучал.
Я повернулась к парню, и слезы снова потекли по моим щекам.
– Тогда почему ты так со мной обращаешься? Что я сделала не так? Если ты мне скажешь, я обещаю, что больше никогда не буду этого делать.
Ник неловко обнял меня и притянул к себе.
– Дело не в тебе, – прохрипел он. – Ты не сделала ничего плохого. Дело во мне.
– Я не понимаю!
– Я знаю, что ты не понимаешь, и мне следовало бы объяснить это раньше.
С большим количеством попыток и колебаний Ник рассказал мне о своем отце, о том, как он постоянно приводил женщин домой, как обращался с ними. Пока Ник говорил, его подбородок покоился на моей макушке.
– Я пообещал себе, что никогда не поступлю так ни с одной женщиной. Не буду вести себя так, будто она кусок мяса. Кто-то, кого можно использовать, а потом забыть. Но я начал испытывать все эти странные чувства, когда ты прикасалась ко мне. Я все время твердил себе, что ты всего лишь ребенок, и пока я в это верил, все было хорошо. Я мог контролировать ситуацию.
Ник сделал глубокий, прерывистый вдох.
– В тот день, в подвале, я так хотел... – его слова прервались. – Я не хотел останавливаться. Это меня пугало. Ты – самое лучшее, что когда-либо случалось со мной, Аликс. Я никому не позволю причинить тебе боль, даже себе. Я решил, что должен держаться от тебя подальше ради твоего же блага.