Эгрегор забурлил еще сильнее. Теперь он был похож на тяжелое грозовое облако, подсвеченное снизу негаснущей зарницей. В нижних слоях облака мельтешили неясные тени. Лайона подозревала, что это темные сущности, которым так вольготно было обитать в гуще мрака. Против белого сияния они оказались бессильны — так же, как и щупальца эгрегора.
Свечение, не снижая своей плотности и силы, добралось до бурлящей тьмы и начало растворять ее, рассеивать, выжигать, обращая в призрачный пепел тяжелые чернильные сгустки.
— Только бы хватило сил! Только бы Светочи не истратили себя, не исчерпали до донышка свою мощь! — молилась Лайона.
Она не знала, не могла даже предположить, какой ценой заплатят Картадели за такой выплеск их Внутреннего Огня. Сидела. Наблюдала. Ждала — настолько поглощенная невообразимым зрелищем, что забылось все остальное: встреча с Темным лидером, известие о настоящей, на этот раз — окончательной смерти отца, боль от мысли, что гибели отца способствовал ее собственный муж…
— Лайона. Ты нужна в реальном мире. — Голос-мысль наставника вынудила госпожу Монтессори встрепенуться, переключиться с теневого зрения на обычное.
— Что-то случилось? — она обнаружила склонившегося над собой мастера Аркадиана. Непривычно-строгого и собранного.
— Делаем практику «пять по пять» ты, я, Летиция. Возмущения Гун Чи в эфирных телах Картаделей слишком сильны и могут привести к полной дестабилизации всего энергетического каркаса их тонких тел.
Лайона выслушивала объяснения Наставника на ходу. Она обнаружила, что тела Светочей уже не сидят, замерев в позе лотоса, а лежат головами к центру треугольника, который они образовали, когда готовились к погружению в тонкий мир.
— Это я уложил их, — заметив недоумение ученицы, пояснил Мастер Аркадиан. — Иначе проводить практику «пять по пять» было бы невозможно. Приступайте!
Лайона и Летиция, не отвлекаясь больше ни на какие разговоры и расспросы, сосредоточились, обращаясь к потокам собственной Гун Чи, начали выполнять одно за другим необходимые движения. Наставник Лайоны делал то же самое, склонившись над распростертым телом Картаделя Клиффорда.
В гостиной президентского люкса стояла напряженная тишина — такая густая, что ее, наверное, можно было резать ножом.
Лайоны впервые чувствовала, что с трудом может влиять на потоки Гун Чи своего мужа. Они словно взбесились, превратились в бурные потоки и гонимые порывистым ветром облака. Чтобы возвращать их в нужные русла и на правильные орбиты, приходилось прикладывать серьезные усилия!
Полная сосредоточенность не оставляла места для посторонних мыслей. Повторяя раз за разом ритмичные движения, госпожа Монтессори даже не подозревала, что только ее действия не дают душе мужа навсегда утратить связь с телом, заставляют его сердце биться, а легкие — дышать, насыщая кровь кислородом.