Валлиан ощутил, как слегка прогнулась его койка под дополнительным весом и понял, что жена присела рядом с ним.
— Сейчас все организую, — пообещал Мастер Аркадиан.
Послышались шаги, голоса, поскрипывание колесиков, на которых стояли больничные койки.
«Только не убирай руку, любимая!» — мысленно просил в это время Валлиан.
Даже это простое прикосновение наполняло его силой, не позволяло провалиться в беспамятство.
Наконец, вокруг все стихло. Светлейший понял, что они с женой остались наедине.
Лайона, которая так и сидела подле него, не шевелясь и не произнося ни слова, вдруг подняла его слабую руку, пристроила ему же на грудь.
Валлиан перестал дышать: мышцы груди одеревенели. Он не знал, не мог даже предположить, что будет дальше. Знал только, что сейчас решается его судьба. И единственное, о чем сожалел — что не может поблагодарить Лайону за все те минуты радости и счастья, которые она успела ему подарить за короткие месяцы их семейной жизни.
Лайона вздохнула, наклонилась к нему — он почувствовал ее теплое дыхание на своем лице. Прижалась губами к его векам — к одному, потом ко второму.
И — улеглась рядом. Вытянулась вдоль мужа всем телом, прижалась к его левому боку.
— Я обещала, что не оставлю тебя никогда, — расслышал Светоч слова, которые Лайона произнесла едва различимым шепотом. — И я сдержу свое обещание…
«Я не смогу принять такую жертву! — Валлиан почувствовал, как болью сжимается его сердце. — Не нужно оставаться со мной без любви, только лишь из чувства долга!»
Он хотел бы произнести это вслух, но сил по-прежнему не было. Возможно — к счастью. Потому что Лайона продолжила свои признания.
— Мне было невыносимо думать о том, что я люблю мужчину, который лишил жизни моего отца. Но только до тех пор, пока я не узнала, что этот мужчина спас душу отца от окончательной гибели. Прости, что я поддалась на уловку Темного лидера и усомнилась в величии твоего духа, Валлиан. В твоем бесконечном милосердии ко всем людям — даже к тем, кто оступился и выбрал не тот путь.
Валлиан судорожно втянул в себя воздух. Легкие горели от недостатка кислорода и лежать, не дыша, дальше уже не получалось.
Лайона приподнялась на локте, костяшками согнутых пальцев очертила контур любимого лица. С тревогой взглянула на трепещущие в напрасном усилии подняться ресницы мужа.
— Мне кажется, сегодня я люблю тебя еще сильнее, чем вчера… Надеюсь, ты сможешь простить меня, муж, — вздохнула тоскливо. — А пока я сделаю то, чему меня учил Мастер Аркадиан. Наверное, это то, что тебе сейчас необходимо.
Госпожа Монтессори снова прижалась к мужу всем телом. Закрыла глаза. Собрала в груди, возле сердца, все тепло, всю нежность, на которые была способна, и волной направила их к сердцу любимого мужчины.