Кали потянулась к кнопке прыжка, закусив губу от напряжения. Она вдруг поняла, что совершила другую ошибку: разогналась слишком сильно, и сейчас, после реверса, двигатели гасят слишком большое отрицательное ускорение, набранное ей, эсминцы стремительно приближаются в зону атаки! Бросив взгляд на колонки отставаний и ускорений, Кали простонала:
— Я тупая сука-а-а…. - и тронула рычаг, разгоняясь сильнее, и продолжала давить его, уже практически ничего не видя за кровавой мутью, что плыла в глазах.
— Ракетная атака! — раздалось в кабине. — Время подлета — четыре секунды. Три… Две… Од…
Кали надавила на прыжок, прекрасно понимая, что это ее единственный шанс на разочаровать Вагнера.
* * *
— Да-а-а!!! — возопили на мостике первого из преследующих эсминцев — «Зевсе», когда ракеты накрыли ненавистный гравилет, и тот исчез с экранов.
— Цель не поражена, — глухо ответили с орудийной палубы. — Он успел прыгнуть.
— Командир, они прыгнули на Булера-3, - немедленно доложил капитан Таркетову.
— Уже понял, — ответил тот.
Виктор тоскливо посмотрел на зависший рядом с точкой равновесия у Булера-3 аэрокосмический истребитель. Он его не боялся, но то, что у Наемников мог делать даже гравилет, на флоте сигмийцев было разрешено только подразделениям государственной разведки.
Капитану первого ранга оставалось только отдать приказ об экстренном ускорении до Булера-3 и молиться, чтобы гравилет не успел сманеврировать и прыгнуть во второй раз.
— Сэр, разрешите мне прыгнуть к ним, сэр! — раздался срывающийся от ярости голос капитана «Зевса». — Столько солдат погибло из-за этих ублюдков! Мы обязаны отомстить!
— Ты с ума сошел, Рядниковский? — ответил Таркетов. — Где я тебе двенадцать лишних гравдвижков достану? Они наперечет, сам знаешь! У тебя не скоролупка, прыгающая на одном и с запасом в десять! У тебя один прыжок двенадцать жрет! И в запасе — ноль! Никакой самодеятельности, понял?!
— Но, сэр, у нас повреждено три корабля, можно недостающие снять с них…
— Заткнись, капитан!!! — вышел из себя Таркетов. — А то я тебя на этот самый поврежденный корабль и посажу! В районе сопла двигателя!!!
Рядниковский раздраженно откинулся в кресле и скомандовал поворот, обдумывая, как напишет на Таркетова рапорт за безынициативность.
Таркетов второй раз ударил по многострадальной панели и рявкнул пилоту:
— Жми!!! — думая о том, как напишет рапорт на Рядниковского за профнепригодность и пристроит себе уцелевшие двигатели с поврежденных кораблей. Хотя придется потрудиться, чтобы объяснить, как экипаж под командой профнепригодного капитана первым из всех эсминцев успел развернуться и почти накрыл противника ракетами.