— Гравилет «Шутник» на связи, — ответил женский голос. — Просим стыковку, нам необходима помощь. Двое раненых борту.
— Аэрокосмический истребитель, тип «Летяга», серийный номер ЕХ-598, прошу связь с Наемником-299, - снова ответила женщина.
— «Шутник», вы идентифицированы, высылаю пакет стыковочной информации, — немедленно среагировал оператор. — «Летяга», цель связи?
— У нас важная информация из системы Булера, конфиденциально для Наемника. Код 18–18.
— Принял, ждите.
Оператор тут же связался с оперативным штабом Сергея Кера:
— Внимание, код 18–18, запрашивают канал с Наемником № 299.
Иванов, на которого тут же переключали все коды безопасности, удивленно проверил нумерацию кода. Код планетарной угрозы использовался не так часто, и хоть он его и помнил, подготовиться к разговору следовало заранее.
— Дайте мне сигнатуры корабля.
— Передаю. Это аэрокосмический истребитель, прыгал в тандеме с гравилетом «Шутник».
— В тандеме? — безопасник удивился еще больше. — С гравилетом?! У гравилетов нет навигационного оборудования!
— Своими глазами видел, сэр. Они, пока не расстыковались, у меня не идентифицировались.
— Сейчас подойду в рубку. Положи их в дрейф, пусть не дергаются.
— Есть, сэр!
Иванов набрал Керу, и вскоре послышался его недовольный голос:
— Да. Слушаю!
— Подходи на мостик. Появился корабль, просит связь с тобой по коду 18–18.
— 18–18? Это же нападение на планету! Что с нашими данными? Где противник, я не слышу тревоги! — Сергей немедленно вышел из эмуляции полета. — Давай канал на личный комм, я поговорю!
— Думаю, это нападение на другую планету. Возможно, разбили другого Наемника, и это выжившие. По сигнатурам — Наемник № 300.
— Михайлова?! Давай связь, что могло стрястись?
— Ок, сейчас. Но все равно жду на мостике.
— Естественно! Уже в пути, — Сергей вылез из кабины симулятора и, как был, в тренировочном комбинезоне, быстрым шагом направился к командную рубку.
На полдороги пришел вызов об установке надежного канала связи, и Кер, на секунду установившись, нажал на кнопку приема. На голограмме появилось лицо, всмотревшись в которое, он с трудом узнал Михайлову.
— Все-таки ответил, — как-то безрадостно усмехнулась она синими губами. — Принимай… — она потянулась левой рукой куда-то, потом чертыхнулась и продублировала правой.
Кер увидел замигавший сигнал полученного письма, но еще больше секунды смотрел на огромный сине-лиловый синяк, занимающий висок, половину лба и спускающийся на глаз.
— Светлана, ты ранена? — спросил он. — Что произошло?
Губы Михайловой сжались в тонкую линию, ноздри раздулись, а глаза пыхнули яростью: