– Ставлю, – твердо выпалила, глядя на Рэкшора. – Если бы я не была так зла на своего похитителя, то ни за что не помогала бы вам. Но как бы то ни было, я симпатизирую простым людям, а посему требую аудиенцию у вашего отца. Я хочу поговорить с королем!
– Смеетесь? Что девчонка вроде вас может сказать высшему менталисту?
– Буду просить реформ для оборотней: сомов, крыс и других, тех, кого вы называете низшими. Право на выбор, а не на то, что им дано при рождении. Если ваш отец согласится, я помогу знаниями.
– Девчонка смеется! – Кристофф посмотрел на брата. – Угомони свою ненормальную. Отец никогда не пойдет на это, а только разозлится. Анну отдадут другим менталистам, пока те не взломают щиты и не вытащат все знания насильно. Бронежилеты или что там еще она знает. До последней буквы.
Я крепко сжала зубы и кулаки, но отступать была не намерена. На моей стороне оставался решительный аргумент.
– Время! – заявила я. – Возможно, у вас его нет. Ушло два дня, чтобы просто проникнуть в мои воспоминания, когда щиты ненадолго пали. Сколько уйдет у ваших металлистов, одному рурку известно. Возможно, у них нет даже суток на мои пытки. Так что чем быстрее я встречусь с королем, тем быстрее Алмур начнет клепать защиту для вас и ваших гвардейцев. Решайте, рьен Рэкшор! Слово за вами.
Целую минуту Кристофф молчал, долго и тягостно, пока решительно не развернулся и не зашагал к двери, лишь у самого порога он затормозил, кинув Бэдфорду:
– Если ты на ней все же женишься, подарка на свадьбу не жди!
Вечерело.
Все в доме Кристоффа затихало, а я сидела у окна, смотрела на раскинувшийся за ним сад и думала о своем.
Спать, несмотря на поздний час, совершенно не хотелось.
Похоже, я крепко отоспалась за двое суток под действием меда.
Не спал и Рассел.
Он сидел в кресле за моей спиной и тоже молчал.
Но я буквально нутром чуяла некую недосказанность между нами. Будто незримый канат был натянут в воздухе, и оставалось только что-то с ним сделать. То ли разрезать, чтобы не мешался, то ли оставить все как есть.
– Вы хотите мне что-то сказать? – не выдержала первой я. – С момента, как я очнулась, вы были непривычно молчаливы. Думала, засыплете меня впечатлениями о подсмотренном в моей голове. Как вам мой мир, к слову?
– Безумен, – коротко отозвался мужчина.
Я обернулась.
Рассел задумчиво смотрел на меня, положив подбородок на сомкнутые пальцы.
– Не безумнее, чем ваш, – ответила тем же.
– Мне не нравится то, что вы хотите предложить моему отцу превратить наш мир в свой, – произнес Бэдфорд. – Вся эта суета, грохочущие механизмы, куда-то бегущие люди, молодежь, не знающая уважения к старшим. Наше общество лучше, совершеннее.